Братья крови
Шрифт:
Глава четырнадцатая
Растаявший лед
Очнулся я на полу в собственной гостиной. Под головой – диванная подушка. Пуговицы на рубашке расстегнуты, шейный платок исчез. Стрелки часов на каминной полке показывали половину девятого. В углу мягко светился зеленый абажур, а под ним, в кресле, свернувшись калачиком, посапывала Жанна.
Я поднялся, бегло оглядел окна. Ни единого лучика света не пробивалось сквозь мощные роллеты и плотные шторы. Мысленно поблагодарив Збышека, занимавшегося ремонтом и обустройством квартиры, я прошел в гардеробную, переоделся в домашние
Девушка продолжала спать. Прядь золотистых волос, упавших на лицо, шевелилась в такт дыханию.
Не бросила. Дотащила. И с замками справилась – не помню, когда я передал ей ключи.
Великая Тьма! Представляю, как испугалась девушка, когда я провалился в беспамятство. Но не растерялась, выполнила все в точности, как я просил. И еще меня удивило, что она терпеливо ждала, а не впала в панику. Могла бы вызвать неотложку – то-то удивились бы врачи, не прощупав у меня пульса, а попытка взять анализ крови наверняка повергла бы их в полный ступор. И тогда одно из двух: либо меня бы повезли в больницу, изумленно наблюдая, как тело молодого, недряхлого еще мужчины рассыпается в прах под солнечными лучами, либо подкинули бы работенки отделу службы украинской государственной безопасности, родственному тому, который возглавляет Олег Иванович.
Как же мне отблагодарить ее?
Для начала я решил укрыть Жанну пледом, который лежал в кресле по другую сторону от камина. Оказалось, напрасно. От легкого прикосновения девушка открыла глаза, а я вовсе не намеревался будить ее в такую рань после бессонной ночи.
– Живой… – прошептала она и села.
Теперь в голубых глазах светилась опаска. И злость.
– Вы меня обманули. Анджей. Вы – не человек.
Я присел на диван работы Анджело Каппеллини [60] , вздохнул.
60
Анджело Каппеллини(Angelo Cappellini) – одна из старейших мебельных фабрик Италии, основанная в конце ХIХвека.
– Я приношу вам глубочайшие извинения, что втравил вас в глупую историю, Жанна. Я должен был быть мудрее. Мне очень жаль.
Девушка забралась в кресло с ногами, обхватила колени руками.
– Я что, случайно раскрыла заговор инопланетян? Мне сотрут память? Или просто-напросто убьют?
– Какие глупости! Если бы я хотел вас убить, то стал бы будить? Как по-вашему?
– Значит, стирание памяти.
Нет, на нее даже рассердиться решительно невозможно! Конечно, закон Великой Тайны следует чтить, однако мне показалось, что расставание с белокурой стюардессой не доставит мне радости.
– Никакого стирания памяти, Жанна. Просто пообещайте, что не расскажете никому из друзей или родных обо мне. Вот и все.
– А что я должна «не рассказывать»? Что познакомилась в самолете со странным господином благородной наружности, который не умеет водить автомобиль… Это в двадцать первом-то веке! Который живет в центре Киева в огромной квартире, набитой антиквариатом, дорогущими картинам, старинным оружием. Который запросто швыряет таксисту профессорскую зарплату, чтобы тот побыстрее отвез его домой. В такси он теряет
– Прошу вас, не обижайтесь. Поверьте, я буду долго вспоминать нашу прогулку по ночному городу. Но…
– Но сейчас мне нужно уматывать? И даже кофе не предложите?
Я развел руками.
– С радостью предложил бы, но я не знаю, есть ли у меня кофе.
– А я догадывалась, что вы не от мира сего.
– Приготовлением пищи обычно занимался Збышек.
– Я не поняла, он ваш друг или слуга?
– Слуга. Но и друг тоже. Был.
– Простите.
– Вам не за что извиняться. А пойдемте на кухню, посмотрим, чем можно подкрепиться?
– Пойдемте, – она улыбнулась, вскочила с кресла, потянулась. – Вы меня уже не прогоняете?
– Не прогоняю, – я покачал головой. – По правде сказать, мне и не хотелось с вами расставаться.
– Да? – Жанна кокетливо улыбнулась. Расправила форменную юбку. – Как же я измялась…
– Если хотите, примите ванну. И можете подобрать что угодно из одежды. Гардеробная там.
– У вас есть женская одежда?
– Нет. Но у меня есть несколько халатов. Подберите себе по вкусу.
– Спасибо. Пожалуй, вначале кофе.
– Тогда идемте. Может быть, вдвоем справимся.
Проходя мимо простенка, где в обрамлении двух скрещенных шпаг висел портрет Агнессы работы Клуэ [61] , девушка остановилась.
– Кто это?
– Принцесса.
– Вы все шутите…
– Нисколько. Работа шестнадцатого века.
61
Франсуа Клуэ(1515—1572 гг.) – крупнейший французский художник-портретист эпохи Возрождения при дворе королей ФранцискаI, ГенрихаII, ФранцискаII и КарлаIX.
– Правда? Сколько же она должна стоить?
– Ее ценность измеряется не деньгами.
– Конечно… А можно поближе рассмотреть?
– Извольте. – Я щелкнул выключателем.
После минутного раздумья Жанна изрекла:
– Красивая… Не то что я.
– Поверьте, – я положил ладонь ей на плечо. – Красотой вы ничуть ей не уступаете, а душой превосходите.
– А откуда вы знаете про ее душу? Она ведь жила столько лет назад… Или я ошибаюсь?
– Не ошибаетесь. Она умерла очень давно.
– Тогда откуда?..
– Не сейчас, – воспротивился я настойчивым расспросам. – Нас ждет знакомство с холодильником Збышека.
Жанна на удивление быстро разобралась во всей этой технике, которой мой слуга набил кухню. Ну, положим, газовую плиту я и сам смог бы зажечь, зато кофемолка, микроволновая печь, электрочайник… Бррр! Гораздо проще зажарить оленя на вертеле. Хотя и этим я занимался в необозримо далеком прошлом. Наблюдая за уверенно двигающейся девушкой, я в который раз осознал свою беспомощность в современном мире. Збышек был для меня больше чем прислугой. Он снабжал информацией, обеспечивал своевременную оплату коммунальных услуг, водил автомобиль, занимался деловой перепиской и банковскими счетами. Теперь я без него как без рук.