Братья
Шрифт:
Алекс кивнул. Ему совсем не хотелось возвращаться в свое мрачное убежище на семнадцатом этаже и разыскивать там чистые ложки и неиспользованные пластиковые стаканы. Они завернули за угол, вошли в ночной ресторан и заказали кофе и шоколадный кекс. Пожилой официант, знавший всего несколько слов по-английски, понял их только тогда, когда Алекс дважды повторил свой заказ. Затем он обернулся к Солтеро.
– Я слушаю, Анхель.
– Две недели назад, - начал Солтеро, - у меня состоялся основательный разговор с Джеком Колдуэллом из "Черепашек". Ему казалось, что нам следует покопаться в прошлом наших подозреваемых...
–
– Всех, - Солтеро провел пятерней по волосам.
– Мы сделали предположение, что по крайней мере раз в месяц Морозов должен был выходить на связь со своим здешним приятелем. Поэтому два последних месяца мы занимались именно тем, что проверяли распорядок деловых встреч наших подопечных, выискивая что-нибудь необычное. Это оказалось...
– он с грустным видом проглотил последний кусок кекса.
– ...Так же просто, как съесть вот это пирожное.
– Что там насчет того, что может мне не понравиться?
– с нетерпением спросил Алекс. Солтеро поднял руку.
– Можно я расскажу обо всем по-своему?
– Хорошо, продолжай, - Алекс знаком поманил старика официанта и попросил подать еще кофе.
– Откуда вы приехали?
– спросил он его.
Старик улыбнулся, обнажая гнилые зубы.
– Из России. Я родился в Одессе.
Солтеро в комическом ужасе воздел кверху руки.
– Русские уже здесь!
– воскликнул он.
– Почему мы не сдаемся, Алекс?
Заметив тяжелый взгляд начальника, он осекся и деловито продолжил:
– Как я уже сказал, мы проверили все контакты наших подопечных и обнаружили, что примерно шесть недель назад Деверо совершил трехдневную поездку в Нью-Йорк. Там он совершил несколько запланированных встреч и... незапланированный обед. Он посетил ресторан "Ла Кут Баске" и встретился там с человеком, которого наши "Ниндзя" не сумели идентифицировать. Однако у меня есть для вас его описание.
Из кармана джинсов Солтеро извлек несколько сложенных листов бумаги и перелистал их.
– Ага, вот оно...
– тон его голоса неожиданно стал таким же, как в конце их радиообмена, очень серьезным и озабоченным.
– "Человек, который встречался с Деверо в ресторане, выглядел лет на шестьдесят пять семьдесят, цвет лица смуглый, глаза зеленые, волосы и усы крашеные, полосатая рубашка, шелковый галстук, двубортная куртка с пуговицами желтого металла, серые брюки из саржи, легкие кожаные туфли-мокасины... на руках золотые кольца, перстни и браслет".
Алекс на мгновение перестал дышать. Только один человек из всех, кого он знал, подходил под это описание. Это был Гримальди.
– Когда это было?
– спросил он, с трудом сдерживая поднимающуюся в нем ярость.
Гримальди был в Штатах и встречался с Деверо. Деверо подозревался в сотрудничестве с КГБ, точнее - с Дмитрием Морозовым. В настоящее время Гримальди должен был находиться в Москве, где у него были самые широкие возможности наткнуться на Дмитрия. Для последнего Гримальди был идеальным связным. Логически объяснить встречу Гримальди и Деверо можно было только одним: Гримальди стал агентом Морозова. "Наполеон" перешел на сторону врага.
Алекс лихорадочно старался подыскать другое объяснение, пытаясь придумать какую-нибудь иную версию, но тщетно. Гримальди не мог встретиться с Деверо даже случайно.
Солтеро странно смотрел на Алекса, и тот
– Когда состоялся этот обед?
– Шесть недель тому назад. Мы проверяли. Это совпадает с приездом Гримальди в отпуск. Он приехал сюда на машине из Монреаля, из Буффало прилетел на "Ферму", а после собеседования вернулся на две недели в Нью-Йорк.
Алекс покачал головой, недоверчиво, но и с некой обреченностью.
– Кто ваши источники?
– поинтересовался он почти равнодушно.
– Метрдотель и двое официантов "Ла Кут Баске". Гримальди говорил с метрдотелем по-французски. Он оказался гурманом, прекрасно разбирающимся во французской кухне, и "мэтр" его запомнил.
– Вы показывали им фотографии Гримальди?
Солтеро кивнул.
– Через три дня после нашего первого разговора мы вернулись с несколькими фотоснимками. Все трое опознали Гримальди из нескольких незнакомых людей. Мне очень жаль, Алекс...
Алекс слушал и механически кивал головой. "Грязный предатель, размышлял он.
– Как он мог предать свою страну в конце столь замечательной карьеры? А Дмитрий? Как ему удалось завербовать Гримальди? Какую роль играл Калинин, когда приезжал в Вашингтон?"
"Судя по всему, мой коварный брат затеял новую игру", - подумал Алекс, но, вспомнив Сереброва и Булочку, лишь откинулся на спинку стула. Он увел человека у Дмитрия, Дмитрий ответил тем же. Братья снова вышли на ринг, изможденные и окровавленные, и ни тот, ни другой не умели положить конец своей бессмысленной войне. Как тогда сказала Клаудия? "Два старых бойца, оступаясь и еле волоча ноги, продолжают наносить друг другу удары, не в силах добиться победы и не в силах выйти из игры".
– Продолжайте работать как обычно, - он ткнул пальцем в сторону Солтеро и с усилием поднялся, оставив на столе долларовую купюру.
– Я должен перепроверить ваше сообщение в Москве.
– Для чего?
– Возможно, у Гримальди есть логическое объяснение случившегося. Разве не может быть этот совместный ленч совершенно невинным?
– Невинным?
– Солтеро ухмыльнулся.
– У вас есть шпион в Москве, который годами дурачит этих болванов из КГБ, этакий ловкий и отважный Мальчик с Пальчик. Этот шпион без труда обходит все ловушки КГБ, выходит сухим из воды в самых опасных ситуациях, уезжает и возвращается в Москву, когда ему вздумается, и никто никогда его не беспокоит, никто ни о чем не спрашивает. В чем же тут дело, в чем его секрет? Вы отвечаете на этот вопрос так: это опытный волк разведки, настоящий герой. Но тут ваш герой возвращается в отпуск домой, и тут же совершенно случайно знакомится с нашим главным подозреваемым и случайно обедает с ним. Что-то не очень верится в его невинность, сеньор Алекс.
– Возможно, он ни при чем и сумеет доказать это, - упрямо повторил Алекс.
– А вы сами верите в это? Только честно?
Алекс посмотрел на него пустым взглядом и ушел.
Морозов ждал Гримальди, сидя на заднем сиденье своей "Волги", припаркованной недалеко от площади Ленина на мрачной Татарской улице. Понемногу становилось темно, дул холодный и сухой восточный ветер, и горожане торопились по домам, преследуемые нещадным трескучим морозом. Несмотря на это, длиннющая очередь за водкой, огибавшая полквартала, не расходилась, мужчины лишь кутались в свои куртки и пальто да притоптывали ногами.