Breakfast зимой в пять утра
Шрифт:
– Но… вы должны были предупредить, – пробормотал я, чувствуя жаркий прилив к голове.
– Я предупреждала вас. Сказала, что принесу «Алька-Зельцер» в случае, если вам станет нехорошо от такой нагрузки. – Ее полные губы ехидно улыбались, и в этой улыбке мне виделась застарелая «любовь» Польши к России.
– Да. Деликатное предупреждение. Дипломатическое.
Официантка выжидательно помалкивала. Я нервно оглянулся и уловил любопытствующие взгляды тех, кто сидел за ближайшими столиками.
– Хорошо. Деньги у меня в купе, – буркнул я. – Но учтите – лососина оказалась… слишком большим деликатесом,
– Это меняет дело, – безучастным тоном произнесла официантка и взглянула в своей реестр. – Тогда с вас четыре доллара за вино.
– О’кей! – хмельно подал голос Боб и поднялся с места, разгибая свою тощую фигуру, точно лезвие складного ножичка. – Плачу за вино! – Боб положил на стол пятидолларовую купюру. – Четыре за вино и один доллар – ваши типы. [1]
1
Оплата труда официантов – чаевые, или, как их называют в Америке, «типы». Типы «узаконены» не юридически, а, скорее, морально, так как считаются признаком хорошего тона и входят в регламент посещения кафе и ресторанов (прим. авт.).
Президент Авраам Линкольн с усмешкой смотрел на происходящее из своей овальной рамочки в центре зеленоватой пятидолларовой бумажки. И вроде подмигивал… Официантка подобрала «президента» и выложила на стол доллар сдачи.
– Спасибо. Но типы мы не берем, – ехидно произнесла она. – Типы входят в счет общей оплаты компанией «Амтрак».
Теперь со стола из своей овальной рамочки следил на конфликтом уже другой президент – Джордж Вашингтон. Боб не стал упираться и вернул доллар в свой карман. Все произошло настолько стремительно, что я не успел отреагировать…
Мы с Бобом направились к выходу из ресторана. На душе было скверно. Так, вероятно, чувствовал себя Киса Воробьянинов, когда покидал аукцион в сопровождении Оси Бендера. И дернуло меня оставить в купе кошелек! Боб же чувствовал себя вполне прилично, бокал вина оказывал свое действие. Он шел впереди, вскинув голову, покрытую кособоким кепарем, сунув руки в карманы и… насвистывая. У багажного отсека он придержал шаг и взглянул на свои лыжи…
Купе Боба размещалось у самой лестничной площадки. Четырехместное и довольно просторное. Спешить было некуда, и я, поддавшись уговорам, согласился погостить у Боба, благо купе он пока занимал один…
– В Канзасе подсядут. – Боб расположился на своей койке. Я присел напротив… Вдруг, осененный внезапной идеей, Боб выскочил из купе. Вскоре он воротился, держа на белом подносике две чашки кофе и кучу всякой съедобной мелочи – сухарики, чипсы, цветные конфетки. В довершение вытянул из кармана штанов бутылку вина с такой же этикеткой, как у той, которую мне подали в ресторане.
– Ну?! – вскричал Боб. – Навалом всего в коридоре – бери сколько унесешь…
Я лишь покачал головой…
– Чем же ты занимался в Нью-Йорке? Мессенджер? Рассыльный, что ли?
– Угу. На велике. – Боб надорвал пакетик с чипсами. – В Нью-Йорке полно мессенджеров. Видели?
Еще бы! Видел ли я этих парней! Их безрассудство и дерзость меня изумляли.
– Больше четырех сотен в неделю не получалось, – вздохнул Боб. – Но другой работы не было. Сколько ребят бегают без работы, живут на пособие – велфер. Вы бы смогли жить на велфер? Триста долларов в месяц… То-то. И потом, я таких впечатлений набрался, надолго хватит… Вы были когда-нибудь, скажем, в «Карнеги-корпорейшен» на Медисон? Или в «Банк оф Нью-Йорк», на Двести восьмидесятом Бродвее? Или у ребят в «Коламбиа Брокгастинг компани», на Пятьдесят второй улице? То-то. А я был. Видел, как они там окопались. Такой дизайн и королям не снился…
Серые глазки Боба азартно блестели. Рыжие патлы елочной мишурой выбивались из-под замызганного кепаря.
Острый носик вздрагивал, втягивая прозрачную каплю, грозившую капнуть в пластмассовую чашку с кофе.
– Можно подумать, что тебя там везде встречали цветами, – подначил я.
– Честно говоря, дальше мейл-рума меня пускали не часто, – вздохнул Боб. – Но и в почтовой комнате можно кое-что увидеть. Вау! Я и в русских офисах был. Компания «Транс-коммодитес» в Эмпайре. Вы знаете эту компанию? – запнулся Боб, заметив мою заинтересованность. – Привез им какой-то важный пакет. Вообще, наши ребята не очень любят ездить к русским – хорошо, если выплатят диспетчеру положенные за доставку деньги, а то еще и по шее дадут, найдут повод… Так о чем я? Да, привез я пакет в Эмпайр, только собрался уйти, как меня позвали к самому боссу. Тот сидит в кабинете, за окном весь Манхэттен, птиц со спины вижу. Босс мне говорит: «У тебя легкая рука, Боб. Хороший пакет привез». И дал мне сорок долларов. Неплохо, верно?
Я улыбнулся. Наверняка пакет этого парня принес моему старому знакомому Сэму немалый заработок – миллиончик-другой, не меньше…
– Трудно устроиться мессенджером, Боб?
– Не-а. Диспетчер запишет фамилию, выдаст рацию, подберет велик. Садишься на велик и едешь. Берешь посылку в одном месте, отвозишь в другое место; главное – взять расписку в получении. Все! Заказчик платит диспетчеру от десяти до пятнадцати долларов, в зависимости от дальности доставки. Мессенджер получает долларов семь, а с вычетом налога остается доллара четыре. Негусто.
– Да. Скучно.
– Всякое бывает. – В глазах Боба вспыхнули озорные огоньки, он бросил в рот горсть чипсов и подмигнул. – У мессенджеров тоже случаются истории… Приезжаешь за посылкой, а там тебя дожидается… – Боб пытливо оглядел меня: продолжать, нет? Но слишком велико искушение выглядеть молодцом. – Сами понимаете, скучает тетушка. И все уже готово. Постель, как арена в Медисон-сквер-гардене… Ну натягиваю презерватив и отрабатываю свою пару сотен за визит. Иногда такая дамочка попадается, что и глаза закрывать не надо… А пара сотен еще никому не мешала, верно?