Breakfast зимой в пять утра
Шрифт:
Никогда еще жители окраинного ленинградского района Купчино не видели у подъезда ничем не примечательного дома машин с дипломатическими номерами. Журналисты, сотрудники зарубежных правозащитных организаций проявляли интерес к движению «Бедные родственники», штаб-квартира которого находилась под крышей дома Латинских. Единственное оружие «отказников» – гласность. Та самая гласность, о которой заговорили с приходом нового лидера страны – Михаила Сергеевича Горбачева. Заговорить-то заговорили, а между тем тюрьма «Кресты» ломилась от контингента, поверившего в эту «гласность»…
Художник Ося с помощниками-«отказниками» принялись рисовать огромные плакаты: «Виктор
Оля, как официально признанный руководитель организации, взяла на себя разработку всех «мелочей». Определила дату – девятое марта 1988 года. Послала в исполком запрос на разрешение демонстрации. Письменно предупредила дирекцию обсерватории, партийные органы. Сделала все, как советовали опытные москвичи. Чтобы не дать будущему суду обвинить организацию в нарушении закона… Сообщила зарубежным корреспондентам. Поставила в известность консульства Англии и Франции. И лично вице-консула США господина Гудрича…
Ночью Латинские не могли уснуть – решали, как быть с Анечкой, ей ведь только девять лет. Точку поставила Оля:
– Наш ребенок, как ни печально, должен быть боец. Должен быть готовым ко всему. После восемнадцати она отсюда уедет, пусть одна, но уедет. Анечка завтра будет рядом с нами. И все!
Сотрудники Геофизической обсерватории имени Воейкова в это утро были озадачены – на тихой улочке у обсерватории они насчитали три милицейские «ракушки» и две машины «скорой помощи». С чего бы это?.. Семейство Латинских и их сподвижники собрались в условленном месте у станции метро «Площадь Мужества». Казалось, это кучкуется группа туристов, если бы один из них не придерживал детскую коляску, а макушку другого паренька дерзко не украшала плоская шапочка-кипа. Кроме того, многие в руках держали рулоны и чертежные тубусы. Оживленно переговариваясь, группа двинулась по улице Генерала Карбышева к обсерваторскому комплексу… Оля вглядывалась вдаль – проходными дворами от Политехнической улицы должны появиться зарубежные журналисты и наблюдатели из консульств, так договорились – присутствие митингующих обеспечивала группа поддержки. Однако пока Оля видела лишь милицейские «воронки» и машины «скорой помощи»…
У главного входа в обсерваторию группа остановилась, рассредоточилась вдоль тротуара и развернула свои плакаты. Так, вероятно, Тимур и его команда предъявляли ультиматум хулигану Квакину – не хватало только пионерского горна… В окнах обсерватории появились любопытствующие лица…
Казалось, они уже вечность стоят перед сумрачным обсерваторским корпусом. Но прошло всего минуты две или три. И тут боковым зрением Оля увидела бегущих от «воронков» милиционеров…
– Кто позволил?! – проорал грузный офицер. – Где разрешение на пикет?! Вы писали в исполком? А вам не ответили?! Сворачивайте свою наглядную агитацию!
В машину их! – приказал он подчиненным. – Подгоняй сюда транспорт!
Последовала безобразная возня. Часть плакатов в суматохе превратили в клочья, а часть, как вещдок, свернули и отправили в чрево «воронка» вместе с «Бедными родственниками». Ося подсадил Анечку, Оля протянула руки из вонючего «транспорта» и приняла дочь. С высоты машины она заметила в окружающей толпе ребят из группы поддержки.
– Только без рук, без рук! – огрызался Ося на милицейское усердие.
– Дай ему поджопник, живее будет! – разорялся офицер.
В отделении милиции составили протокол, и вскоре «родственников» повезли
Оля металась по квартире. Куда их отправили, в какую тюрьму? Надо все выяснить, отнести передачу, теплые вещи… В те времена ни одна связь так быстро в Ленинграде не работала, как «почта отказников». Срочно созванный совет «родственников» вывел Олю на Никиту Сергеевича Демина, альтруиста, человека «со связями», которые он наладил за многолетний опыт общения как с правозащитниками, так и с властями. Демин хлопотал за осужденных. Бескорыстно, на свой страх и риск. Он контролировал Фонд помощи, основанный на пожертвованиях – отечественных и зарубежных… Созвонившись с Деминым, Оля вскоре узнала, что Ося с товарищами сидит в тюрьме на улице Каляева, что им необходимо доставить теплые вещи, мыло, полотенце – «суточникам» это все не положено, – а с едой можно повременить – они объявили голодовку, все сожрут охранники…
– Как сядут евреи, так сразу скандалы и голодовки, – ворчал сонный офицер, принимая от Оли баул с вещами для троих «суточников». – Наш брат сидит тихо, ест что дают. Как сядет еврей – скандал и голодовка. Ничего, долго не проголодуют – себе дороже…
Ночью в новостях зарубежных «радиоголосов» Оля, замирая, слушала сообщения о демонстрации «отказников» в Ленинграде. Своя фамилия казалась ей чужой, не имеющей к ней отношения… Тотчас затрещал телефон. Олю поздравляли, словно они с Осей получили разрешение на выезд. Были и другие звонки – из Франции, Англии, Бельгии, Америки. Оказывается, мир такой маленький. Интересовались началом активных протестов в Ленинграде. Особенно в связи с предстоящим митингом в Александровском сквере, на котором Оля должна выступать как руководитель движения «Бедные родственники» и рассказать об аресте…
На митинге в Александровском сквере, не обращая внимания на ораву милиционеров и стукачей, Оля познакомилась с вице-консулом США господином Гудричем и сотрудниками консульства Англии и Франции… Оле казалось, что она падает в пропасть. Упоение опасностью – удивительное свойство человеческой психики. Оля шла вперед, точно заговоренная. Она знала, что сейчас нельзя делать паузу. Следующий намеченный митинг у завода «Позитрон», где работал ее брат, должен быть проведен «по графику», объявленному журналистам. Ведь брат и сестра Оли шли в одной упряжке с родителями… Оля была уверена, что ее арестуют. Насчет Анечки она не беспокоилась – новые ее друзья позаботятся о ребенке, а там, глядишь, выйдет из тюрьмы Ося…
Так и случилось. Демонстрация у завода «Позитрон» с плакатом «Сергей Сердюк, гибель сестры – не путь к карьере» окончилась арестом трех человек основной группы. На этот раз Олю с товарищами в суд не везли – судья сам приехал в милицию. Арестанты могли гордиться таким вниманием. Оля совершенно «обнаглела» – затребовала для себя и товарищей адвоката.
Судья отпустил подсудимых, дав им три дня на поиск адвокатов. Что, кстати, оказалось делом не простым. Большинство адвокатов от дела открещивались, не хотели ввязываться в политику, боялись. Бывалый «отказник» Зелеченок посоветовал обратиться к известному адвокату Юрию Шмидту. Тот согласился, но попросил несколько дней для ознакомления с делом…