Брелок желаний

Егоров Георгий Михайлович

— Умно, — кивнул Григорий. — А когда она нас догонит и свернёт в шарманку?

— Тогда мы нажмём на кнопку.

— Какую?

— Да хоть на кнопку «Кофе с собой».

Мы помолчали.

— А если она не одна? — вдруг спросил я. — Если у неё, как ты говорил, есть цепные псы? Или один, но очень… целеустремлённый?

— Тогда… тогда мы ещё не знаем, что нас уже ищут. А они — не знают, что ты их уже видишь. Так что мы — впереди.

Григорий перевернулся на живот и уставился мне в глаза.

—

Смотри и мотай на ус: паника — враг, комедия — прикрытие. Если мы будем делать вид, что всё нормально — может, так оно и будет.

Я кивнул, спрятал телефон, встал и решительно пошёл в сторону Елисейских полей. Кот, как полагается интеллектуалу, шёл за мной неспеша и величественно, как будто он сейчас напишет роман о бездомности, магии и моральной устойчивости на шпильках.

Мы прошли довольно приличное расстояние, и я всё же обернулся. И не зря.

На том самом месте, где мы недавно сидели, стоял человек в сером костюме.

— Он за нами — спокойно сказал я, не отрывая взгляда от витрины с бутылками дорогого вина, за которыми отражался мужик в сером.

— Кто? — насторожился Григорий, вцепившись когтями в мое плечо. — Мим? Гид? Бродяга с IQ выше моего?

— Мужик в костюме. Плетётся с третьей улицы. Делает вид, что ищет аптеку. Уже две аптекарши перед ним перекрестились.

— Слушай, — прошипел кот, — ты сейчас прям как Бонд. Только без лицензии. И с котом. Ну и… ну, без шпионажа. Хотя...

— Он не знает, что я его вижу, — сказал я, чуть поворачиваясь так, чтобы продолжать наблюдать. — А вот я вижу. Либо он из МИ-6, либо из нашей ГРУ шной контрразведки.

Григорий залез обратно в рюкзак, выглядывая из молнии как пушистая гусеница в паранойи.

Так, план такой: делаем вид, что идём к Панамере.

— Это твой план?

— Нет, это моё ощущение от твоих действий в последние дни.

Я усмехнулся и двинулся к стоянке. Мужик в сером замедлился, притворяясь, что разглядывает афишу мюзикла. На афише был нарисован огромный скрипач, из которого почему-то торчал багет. Название: «L'Homme Baguette». Возможно, это и была шифровка.

— Не нравится мне это, — пробурчал Григорий. — У него костюм без складок. Это либо прачечная при Ватикане, либо особый отдел.

— А если ты сейчас нажмешь на кнопку, и машина взлетит на воздух?
– закрыл свои глаза лапой кот, делая вид, что не хочет смотреть на этот ужас.

Я дистанционно нажал на кнопку разблокировки машины. Ничего не произошло.

Фары мигнули. Замки щёлкнули.

Porsche Panamera Turbo мягко загорелся огнями. Уазик, возможно, где-то в темноте, вздрогнул.

— Вот так, малыш, — хмыкнул я. — Всё пока под контролем.

Но тут...

Сзади послышался лёгкий свист. Не угрожающий, нет — такой, как будто

кто-то зовёт кота.

Я остановился.

— Ты это слышал?

— Если это был хомяк, предлагающий магический контракт — я не хочу об этом знать, — пробормотал Григорий, зарывшись поглубже в рюкзак.

Мужик в сером уже стоял у газетного киоска. Он держал журнал вверх тормашками.

— Он нас пасёт, — прошипел кот. — Давай жмём газ. Уезжаем. Притворимся, что едем в Марсель. Или хотя бы на окраину.

Я открыл дверь, сел в салон, включил зажигание. Кот сиганул на торпеду, как командир разведки. Пальцы на руле — спокойны, как хирург перед операцией.

— Подожди, — сказал он, уставившись в монитор.

Карта.

Красная точка.

Пайка.

— Застыла. В отеле. Ни шагу за два часа. Возможно, жрёт устриц или строит логическую модель.

А вот наш приятель… — он чуть повернул голову. — …вот он уже идёт прямо сюда.

— Ты хочешь, чтоб я дал ему когтём по гортани? — предложил Григорий, готовясь превратиться в боевую американскую ракету из штата Мэн.

— Нет. Я хочу, чтобы ты притворился обычным котом. Сможешь?

— ...мяу?

— Вот и отлично.

Мужик приблизился. Остановился в метре. Посмотрел на машину.

На номер. На кота. И вдруг…

Улыбнулся.

— Классный у вас кот, мсье, — произнёс он по-русски с акцентом, который был смесью Львова, Гааги и тульского шпиона.

— Спасибо, — спокойно ответил я. — Он у меня разговорчивый.

Григорий замер. Не моргнул.

Даже хвост не дёрнулся. Статуя Пушистого Безмолвия.

— Ну что ж, удачи вам, — сказал тип. — Париж — опасное место.

И ушёл.

Я медленно включил заднюю передачу. Выехал. Молча.

Пять минут спустя мы неслись по проспекту под шестьдесят километров в час — вполне в рамках приличий, но всё же с лёгким ощущением, что за ними всё-таки кто-то следит. Кто-то, кто умеет улыбаться так, как будто уже знает, что ты проиграл.

— И что это было? — спросил кот, когда город остался позади.

— Проверка. Или демонстрация. Или…

— Или привет от Пайки?

— Возможно. Но знаешь, что самое интересное?

— Что?

— Он не знал, что я вижу его точку.

— Что?

— Да.

И у него в кармане — точно такой же трекер. Только на меня и его нам надо срочно найти.

Пока Porsche, под днищем которого обнаружился маячок, плавно скользил по ночным улицам Парижа, я задумчиво водил пальцем по экрану. Красная точка, обозначающая Пайку, по-прежнему не двигалась. А вот наше собственное положение — ну, скажем так, если бы за нами действительно вёлся отслеживающий глаз, сейчас бы мы стали объектом большого французского интереса.