Бремя Крузенштерна
Шрифт:
– - Ты не смеешь так отзываться о эльфийских учителях! Мудрость их
проверена жизнью многих поколений и много раз спасала наш мир от катастроф и
разрушений. Благодаря им мы живем и процветаем в гармонии, - слабо, но тем не менее, пылко, возразил эльф.
– Прости, ладно? Просто до меня все еще не доходит, что имею дело с настоящим эльфом. До сих пор считала, что вы существуете лишь в сказках.
– Мудрецы предупреждали и об этом тоже. Они говорят, что люди настолько самонадеянны, что считают нас: эльфов, гномов, гоблинов, драконов всего лишь плодом своего воображения, только мы существуем, не зависимо от того, что о нас думаете вы, люди.
– И где
– В мире параллельном вашему. Уверяю тебя наш мир волшебства и магии также реален, как и ваша техническая реальность. Наши предки, я имею в виду предков эльфов и людей, могли запросто общаться друг с другом, и были добрыми соседями, живя бок о бок. Они даже завязывали более тесные отношения между собой. Так рассказывали старейшие нашего народа - продолжал эльф - Только человек постепенно терял свою невинность, становясь корыстным, лживым и подозрительным. Он все чаще использовал нашу магию и волшебство в корыстных целях. Мы покинули ваш мир, когда церковники больше не пожелали мириться с нашим существованием, называя нас нечистью и сжигая на костре не только нас, но и людей, общающихся с нами. Теперь только в дни летнего и осеннего равноденствий мы можем посещать ваш мир, и особенно в день всех Святых: в Хэллоуин. В эти дни наши миры соприкасаются столь тесно, что мы как в стародавние времена можем запросто общаться с вами. В эти дни человек может попасть в наш, как вы говорите, Волшебный мир и остаться в нем навсегда.
– Вот ведь даже эльфы знают об американском Хэллоуине. Задолбали уже этой заграницей, - у Лены, окончательно испортилось настроение и она начала "цепляться".
– Конечно, мы на Руси не так продвинуты, где уж нам создать собственный Хеллоуин.
– Ты напрасно огорчаешься, он был и на Руси, только назывался не Хэллоуин, а Самхэйн.
– А ты откуда знаешь?
– недоверчиво спросила она.
– Наши братья жили на Руси. Возможно и сейчас живут в дремучих, глухих местах, которых у вас еще не мало.
– Русь и эльфы?
– теперь ее раздражительность сменилась озадаченностью.
– Я всегда думала, что они предпочитают жить в Европе.
– Мы селимся везде где нам понравится, но в разных странах люди называют нас по-разному.
Мимо окон все реже проплывали высотки, оживленные городские автострады и все чаще - незамысловатые домики, крыши которых, утопали в яблоневых садах. Крузенштерн с тоской и нетерпением смотрел в окно. Из вагона выходили немногочисленные пассажиры и к конечной остановке они прибыли в вагоне почти одни. Они, да пожилая супружеская пара дачников, с туго набитыми рюкзаками и авоськами с саженцами. Вышли на безлюдную платформу с двумя скамейками под навесом да будкой, на которой висела табличка с выцветшими буквами "касса" чье окошечко было наглухо забито досками.
В обшарпанном, запущенном станционном магазинчике, мимо которого они проходили, спустившись с платформы, по трем обвалившимся ступеням, Лена купила пакет молока, батон хлеба и маленькую баночку джема "Ассорти", изготовленного не понятно из чего и, уверенно зашагали по утрамбованной проселочной дорожке. Крузенштерн не отставал, шел с отсутствующим видом, засунув руки в карманы и зябко поводя плечами. То и дело Лена оглядывалась и глядя в его утомленное лицо, спрашивала: не остановиться ли им и отдохнуть. Крузенштерн отрицательно качал головой, и они продолжали идти дальше пока дорога из проторенной не перешла в тропу и, когда они миновали последний дачный поселок, превратилась в едва заметную тропинку. Лес вокруг стал гуще, темнее, непролазнее. Тропинка безнадежно потерялась в зарослях, и они, продирались через кусты уже наугад, но
Когда, они выбрались на небольшую прогалину, он рухнул в траву и уже не двигался. А Лена, потоптавшись рядом, неуверенно поглядывая на неподвижно лежащего парня, устроилась рядышком, и не спеша, пообедала, после чего улеглась рядом с ним в траву, глядя в бездонное небо.
Сначала его глубина захватила ее так, что перехватило дух, но неспешно плывущие облака успокаивали и умиротворяли. У нее было чувство, что она прикоснулась к Вечности. Она смотрела как небо и облака постапенно меняли свой цвет. Прозрачная голубизна, становилась плотнее, гуще, а воздушные облака, наливались розоватым оттенком. Потом, затаив дыхание, слушала в траве шорохи. Шелестел ветер в листьях, перебирая их. Какая-то пичуга упоенно передразнивала других голоса других птиц. Издалека доносился дробный перестук дятла и размеренное "ку-ку". Мысли текли лениво, чувства замерли, обретая целительный покой. Даже то, что враг одержал победу, не казалось ей теперь вселенской несправедливостью, трагедией и крахом мироздания.
Она впала в чуткую дрему, в которой осознавала все, происходящее вокруг, но неожиданно, стряхнула с себя сонное забытье, приподнялась и огляделась. Что-то было не так, но что именно, она понять не могла. Тишина. Она стояла вокруг полная, непроницаемая и абсолютная: ни шороха в траве, ни шелеста листьев, ни птичьего гомона, ничего не было слышно, словно прогалину накрыло гигантским колпаком. С нарастающей паникой, Лена взглянула на эльфа. Он лежал, перевернувшись на спину, и тоже смотрел в небо неподвижными глазами такими же прозрачными и ясными как оно само. Волосы золотистыми прядями рассыпались в траве. Подобравшись поближе, она всмотрелась в его лицо, ожившее и помолодевшее .
– Как ты?
– - Этот лес еще полон сил. Вы еще не загубили его, - не отрывая
взгляда от величественно, плывущих облаков, сказал он скорее себе, чем, отвечая на ее вопрос. Потом повернулся к ней.
– Надо быстрее найти Шакера, пока он не покинул этот город.
– - Знать бы еще, где его искать. Мне кажется, он уже далеко отсюда.
Скорей всего у себя дома в вашем Волшебном мире.
– - Он все еще здесь, - уверенно сказал эльф.
– Я закрыл и запечатал заклятиями невозвращения проход, через который он проник сюда. Ему остается одно: вырваться из города и с помощью Коры, создать его вновь, но Лес не пропустит
его через себя. Остаются дороги и машины, которыми он обязательно воспользуется.
– Думаю, это тоже не проблема. Я заявлю в милицию о том, что знаю,
кто убил Льва Кирилловича, дам подробное описание Шакера и предупрежу,
что он опасен. Милиция перекроет все дороги, что бы поймать его. Поешь, я тебе оставила.
Пока эльф жевал хлеб с джемом, запивая его молоком, Лена украдкой разглядывала его.
– Скажи, а в твоем мире, все такие?
– Какие?
– Ну...
– замялась Лена и решилась - Красивые
– Красивые? Сиды...
– Погоди, - перебила его Лена.
– Кто такие сиды?
Эльф смерил ее надменным взглядом.
– Сиды - аристократия эльфов. Сама королева Меднб принадлежит ей. Люди мало знают о сидах и это понятно. Сиды никогда не откроются смертным, ибо им нет до них никакого дела. Знай же, что и я, верный слуга Мендб, от сидов, - с откровенным снобизмом, произнес эльф.
– О! Для меня это такая честь, сэр, - тут же отреагировала Лена, сделав, что-то вроде книксена, и как всегда, ее насмешливый тон заметно задел эльфа.
– Ладно, не обращай внимания. На меня иногда находит. Продолжай.