Бремя удачи
Шрифт:
Круглая бомба в полете блеснула почти весело, подмигивая солнышку. Едва коснувшись глади, высвободила скрытые в себе смерть и боль, делая их явными, страшными. Взбухла корона бешеной вспененной воды, свистяще разлетелись осколки. Женщина охнула, хватаясь за плечо и оседая на мостовую, но ее голос утонул в грохоте взрыва. У воды заголосили люди, кто-то плакал, кто-то звал врача. Бомбист уже ничего не видел и не слышал, в его распахнутых мертвых глазах отражалось небо: осколок камня ударил на редкость метко – в висок…
А «хорьг» проплыл дальше невредимый, и его пассажир-фаталист отрицательно покачал головой в ответ на предложение градоправителя, сидящего на первом диване, вызвать
– Меня не запугать, – слышали те, кто стоял вдоль стен домов.
Карл Льюис добрался до главного городского собора. Но, словно попав под влияние предрешенности этого дня, повторно отказался прервать дальнейшую поездку после столь явного покушения. Он даже не переменил маршрут, «хорьг» снова покатился по городу, двигаясь все теми же наново оштукатуренными улицами… Следующая тройка бойцов запасной группы располагалась на разных путях проезда, эти люди с револьверами и ружьями исключали всякую удачу и пользу от смены маршрута. Организатор покушения старался не оставить ни единой лазейки для случая, грозящего сорвать дело. Но рядом с вооруженным и сосредоточенным патриотом независимой Мадейры все же имелась чужая для него удача совершенно противоположного знака – неприметный человек с сосредоточенным прищуром. Он заметил все важное и успел толкнуть под локоть, а затем и согнуть патриота вниз, выламывая руку и изымая оружие. Толпа взревела возмущенным зверем, затаптывая злодея и мешая полиции взять его живым и вменяемым. А «хорьг» уже миновал опасное место, снова невредимый и опять не сменив маршрута. Будто бы его водитель ослеп, а пассажир и вовсе стал куклой, не способной принимать решения.
Самый последний смертник из набранных и подготовленных человеком с тростью был худ и чахоточно бледен. Он грезил идеей своей славы, пусть отрицательной, но долгой… Он не глядел по сторонам, и остановить его оказалось некому. Юноша, коренной мадейрец, дрожащими от предвкушения руками достал пистолет, прицелился и выпустил четыре пули в упор. Кто знает, почему сперва он решил убить жену Норбурга? Может, мстил за свою неустроенность и никчемность… А может, просто желал сполна насладиться отчаянием бессильного хоть что-то изменить Карла Льюиса, наследника великой власти, вопрос о жизни и смерти которого довелось решать безвестному еще минуту назад ничтожеству. Невзрачному, кривоплечему больному человечку с пистолетом в руках и бредовой идеей в пустой голове.
Остаток обоймы злодей выпустил в самого наследника власти Ганзы, и никто ему не помешал. Странное оцепенение от невозможности и чудовищности происходящего сковало людей без всякого вмешательства магии!
Выстрелы отгремели, несколько мгновений было очень тихо. Жена Карла Льюиса лежала лицом вниз на полу «хорьга». Она скорчилась и уже не дышала, смерть забрала ее сразу. Сам наследник власти жил еще какое-то время. Ослабевший от отчаяния и ужаса градоправитель Шартра успел поймать обмякшее тело, попытался зажать раны на груди, пачкая руки в теплой крови и безмолвно наблюдая, как толпа охнула, качнулась вперед и всей массой смяла редкую цепочку полиции. Она вцепилась множеством протянутых жадных рук в еще живое тело убийцы, подмяла его, затоптала сотнями ног, прокляла слитным и страшным голосом…
Градоправитель очнулся и приказал ехать в резиденцию Карла Льюиса.
Упорядоченность сказала свое слово. Если маршрут задан, случайности учтены и нужная сумма вложена в дело, трупы врагов просто неизбежно появятся.
Толпа все бушевала, полиция запоздало стягивала силы, «хорьг» снова зарычал мотором и пополз прочь все быстрее, увозя тела. Он скрылся за
– Мсье, все благополучно, – негромко сообщил он и обернулся всем корпусом к градоправителю. Тот, все еще не в состоянии говорить, с ужасом взирал на свои окровавленные руки. – Спите…
Мадейрец откинулся на диван и прикрыл веки, так и не успев додумать до конца мысль, уже начертившую на лбу складку недоумения: кого шофер именует этим франконским «мсье»?
Труп жены Карла Льюиса сообщение принял, зашевелился и… сел. Принялся раздраженно изучать изодранное пулями, заляпанное кровью платье.
– Ненавижу орден, ненавижу пребывать под маской старухи, трижды ненавижу политику! – прошипел труп, и черты лица потекли, теряя сходство с оригиналом.
Несколько минут спустя с подножки «хорьга» спрыгнула совсем юная девушка с синеватыми волосами, сердито встряхнула шаль, роняя на камни все четыре пули, сплющенные и больше не опасные.
– А если бы это были заряды «антимаг»? Ужасно…
– А если бы я был Карлом Льюисом и не владел ни одной стихией? – раздумчиво предположил труп наследника власти, приоткрывая веки. – Мсье Бризов, будь другом, не томи: Геро и мсье Карл живы? Я все пропустил… Я хоть и джинн, но весьма молодой и неопытный, полная иллюзия поглотила все мои силы. Вживаться в чужой слепок личности надо долго, а времени нам не дали.
– Время – это то, чего у нас сегодня нет, и никакая магия тут не поможет, – поморщился Бризов. – Поль, готовь самолет. Геро дала знак: джиннов она не ощутила, на зов никто не откликнулся. Я не лучший поисковик, но и не бездарь, и я придерживаюсь того же мнения. Впрочем, город под завязку забит агентами трех тайных полиций. Поздновато понаехали, теперь готовы искать если не виновных, то хоть крайних…
Поль снял испорченный костюм, бросил на сиденье «хорьга» тяжелую бронежилетку – опытный образец, доставленный с заводов Соболева несколько дней назад. Вытер руки, морщась от запаха и вида крови, вполне настоящей, добытой утром на ближайшей бойне.
– Мне потребуются двадцать минут и помощь Элли, чтобы обновить маскировку и проверить машину.
– Иди, я пока доложу господину Карлу Льюису, что мы натворили без его ведома и о чем еще просим… Не представляю, как он примет произошедшее. Усыплять и воровать наследников мне еще не доводилось.
Бризов побрел к парадному особняка, толкнул дверь и шагнул в холл. Разобрал шум в зале справа, шепнул формулу опознания и недоуменно потер ладонью лоб. До крайности утомительно быть одновременно шофером и производить непрерывный магический поиск. Вполне понятно, почему теперь, завершив главное дело, он утратил на некоторое время остроту и яркость дара. Этот особняк охраняют, к тому же кто станет покушаться на покойного?
Наследник власти Ганзы, генерал, прагматик, склонный к категоричности, крайне жесткий, даже упрямый, полулежал на широком диване с закрытыми глазами. В магический сон его погрузили еще в поезде, с трудом убедив немногочисленную охрану сознательно содействовать. То есть выйти из вагона вместе с Полем и Элли, которые были одеты в костюмы наследника и его жены и создали полную иллюзию внешности по слепкам личностей. Затем остаться на вокзале и, исполняя указание подменного «наследника», без спешки и с осторожностью перевезти в резиденцию багаж и спящего Карла Льюиса с женой. А теперь ждать худшего, то есть пробуждения генерала и, кто знает – разжалования, награждения, казни?