Бремя удачи
Шрифт:
– Деньги нам в любом случае понадобятся, и немалые. Тот, кому сдает их сборщик взносов, живет по этому адресу. Вот расписка, указано, что вы своим коллективным решением изымаете пятьсот талеров на нужды организации. Это, чтобы стало ясно, будет обычное для вас дело, именуемое погромом, а точнее, угрозой погрома. Придете, вломитесь и пригрозите. Он выдаст и признает расписку, если сильно испугается. И не вызовет полицию. Но если я неправ и появятся проблемы – будем решать по мере возникновения. Вы, вы и вы – полагаю, трех групп достаточно. Исполняйте.
Вальтер за спиной уже пыхтел и вышагивал туда-сюда. По шагам легко угадывалось, даже представлялось в точности выражение его лица: горд собой
Дальше все покатилось, как лавина с горы, то есть ни грамма организованности, сплошные случайности и неожиданности. Увы, собственные планы выглядели безнадежно погребенными под лавиной. И цель жизни… Едва хватало времени иногда огорченно о ней вспомнить.
Гюнтер отправил две группы опрашивать кучеров конок. Еще одну – вежливо, но строго разговаривать с теми, кто первым нашел Вилли.
Ночь уходила медленно и словно бы нехотя: тяжелые ботинки бухали по улицам, эхо не стихало, а, наоборот, множилось. Горожане настороженно вслушивались и не знали, стоит ли выходить из домов: неизвестно, что готовит странный, опасно звучащий день…
К полудню у Голема появилось жутковатое ощущение, что управляет он едва ли не всеми недорослями города, склонными носить тяжелые подкованные ботинки и сапоги. Большая часть пацанов в лицо не знала Вилли и имя его слышала в первый раз. Но сама ситуация уже вышла из-под контроля, и личность мальчика перестала иметь значение. К часу дня профессор Леммер закончил вторую операцию и сидел в комнате отдыха вместе с двумя помощниками, спешно вызванными из университетского общежития. Все трое пили добытый на складе по приказу Гюнтера какао с медом – средство, позволяющее магу восстановить силы. Леммер составлял длинный перечень важных лекарств и заодно сетовал: протезы будут проблемой. Механически-магические копии рук и ног делают только три клиники в Арье, и все три – платные, безмерно дорогие. Иные же протезы при отсутствии коленей едва ли годятся, а в университете нет необходимого материала и оборудования, да и опыта не хватает.
Двенадцатилетний погромщик, успевший уже раз сто извиниться самым детски серьезным тоном за свои ошибки, скрипел пером, высунув язык от усердия: составлял со слов профессора второй список, внося в него врачей платных клиник, с которыми следует обсудить протезирование. Хотя по тону Леммера и теперь было ясно: маг не верит в успех переговоров.
– Клиника «Черный орел», – оживился малыш, внеся последнее название в короткий перечень. – Их знаю, потому что они давали деньги на марш с факелами, я слышал. Они верят в идеи партии и нации…
– Идеи? – переспросил профессор в усталой задумчивости. – Может быть… В данном случае цена будет порядка ста тысяч талеров. Но если Арья любит своих детей, ей не покажется дорого. Где меня искать, помнишь. Пойду, мне следует хотя бы поглядеть на студентов и дать задание, как-никак я пропустил две лекции и не провел практикум для выпускного курса.
Профессор усмехнулся, наблюдая новый приступ смущения у мальчишки, тяжело поднялся со стула и зашагал к выходу. Бывший погромщик сорвался и побежал следом: искать экипаж и устраивать поездку. У Вилли в это время сидел профессор Кюне, работал над восстановлением памяти. Два довольно крупных чина из полиции опрашивали свидетелей и все больше мрачнели: явных виновников нет, а толпа в кованых ботинках вряд ли примет подобное объяснение.
Гюнтер столкнулся с профессором Леммером в дверях больницы, выслушал соображения по поводу операции и прогнозов. Быстро распределил свободные группы к аппаратам на телефонной станции: звонить всем возможным врачам и
– Что делать теперь? – задыхаясь, крикнул он на бегу.
– Мне? Работать, я ведь помощник ректора, – отозвался Гюнтер, и не думая сбрасывать темп. Кто слаб, тот пусть отстает…
Вальтер не отстал, но уже в дверях главного здания извинился и сгинул: вспомнил, что в архиве у герра Кюне надо все проверить, а он тоже помощник и тоже имеет обязанности. Управился быстро, Голем за это время как раз успел наспех переделать утренние дела и сел разбирать бумаги в приемной ректора. Неугомонный Вальтер юркнул в щель и молча устроился на стуле у окна, не спросив разрешения.
– Я звонил в больницу, новости выяснял, – шепнул он, стараясь не мешать.
Сам во все глаза и с явным восторгом наблюдал, как Гюнтер одним движением вскрывает конверт, извлекает бумагу. Вторым – разворачивает ее, успевая за это время просмотреть, определить в нужную стопку. Третьим движением Голем либо подкалывает цветной уголок с пометкой для машинистки, поскольку имеется список готовых ответов и маршрутов движения почты, либо откладывает лист для просмотра ректором.
– Нам отказали, – предположил Гюнтер.
– Да. Мы им говорили и что он совсем чистокровный арьянец, и что взносы платил, и что всем городом просим и подписи соберем, и деньги постепенно добудем – ну, вместе. Но они трубку кладут, и все. Вот.
– Встань за штору.
– Что?
– У ректора гость. Видишь, дверь плотно закрыта и тихо по-особенному? Важный гость. Давно. Я пришел, он уже был там, и не стоит ему видеть в приемной посторонних.
Вальтер нашел в сказанном новый повод для восхищения талантами Голема: все ведь знает! Уж на что фон Нардлих наилучший маг, но помощник и его на раз вычисляет. Гюнтер усмехнулся, смел со стола мусор, неизбежный при вскрытии конвертов, выровнял стопки почты. Поднялся и замер прямо-таки по-военному. Мало ли кто в кабинете? Должен видеть, что в приемной поддерживается полный порядок.
Дверь открылась. Первым вышел гость, и Гюнтер ощутил снова бегущее по спине электричество. Дело жизни – вот оно, само дает о себе знать, подсовывает решение давно занимавшей загадки: позволяет увидеть одного из волков легендарной своры охотника на птицу удачи. Любимого волка, в этой охоте, пожалуй, даже главного.
На пороге кабинета ненадолго задержался и шагнул в приемную невысокий, довольно молодой человек в модном длинном черном кожаном плаще. Блеснули глаза – холодные, спокойные, прямо стальные, что весьма подходит ему, властителю крупнейшей в Старом Свете империи стали и брони, танков и паровых грузовиков… Густав Штольтц собственной персоной! Человек, который редко наносит визиты, и никогда – без предупреждения. Герр Штольтц, явившийся в кабинет ректора инкогнито и без охраны, ровно за день до прибытия птицы удачи – Береники фон Гесс, пока еще живой птицы, которая ничуть не угодна человеку со стальными глазами. Для него война – это выгоднейший бизнес и основа благополучия, а мир – почти разорение.