Бремя власти: Перекрестки истории
Шрифт:
Грубер.Не имел счастья, государь!
Павел.Иван! Иван!
Кутайсов подбегает к Павлу.
Кутайсов.Здесь, ваше величество!
Павел.Сбегай-ка, братец, живее, принеси далматик, знаешь, тот новый, ненадеванный. Кстати ж примерю.
Кутайсов.Слушаю-с, ваше величество!
Кутайсов уходит.
Павел.Подобие саккоса архиерейского, древних императоров восточных одеяние, знаменует оный
26
Мелхиседек – «царь Салимский, священник Бога Всевышнего» (Бытие, XIV, 18–20).
Кушелев.Жена, облеченная в солнце, родила Младенца мужеского пола, коему надлежит пасти все народы жезлом железным.
Павел.Ну вот, вот, оно самое. Жена – церковь православная, а младенец – царь самодержавный. Се тайна великая. Никто ее не знает, никто, кроме меня!
Кутайсов входит, неся далматик. Павел надевает его перед зеркалом.
Павел.Погляди-ка, Иван, сзади как?
Кутайсов.Сзади хорошо, ваше величество, а с боков будто складочки.
Анна (тихо). Павлушка, миленький, как можно здесь, при всех?.. Смеяться будут…
Павел (тихо). Пусть. Когда в багряницу облекали Господа, тоже смеялись. (Груберу.)Ну что, отче, видишь?
Грубер.Вижу, государь.
Павел.И разумеешь?
Грубер.Разумею.
Павел (с внезапным гневом). Да что это, каких мне зеркал понавесили? Куда ни посмотрюсь – лицо все накриво… точно шею свернули… Тьфу!
Кутайсов (бросаясь к зеркалу). Помутнело, должно быть, стеклышко, заиндевело. Вытереть надо суконочкой.
Павел.Оставь! Пойдем в тронную – там лучше зеркало.
Павел, Анна, Грубер и Кутайсов уходят.
Мария Федоровна (всплескивая руками). Aber um Gottes willen, что же это такое, Петр Алексеевич? Поединок… Бонапарт… папа… далматик… царь-священник… Боже мой, Боже мой, я ничего не понимаю!..
Пален.И я, ваше величество! Спросить бы Роджерсона, что ли?
Мария Федоровна.Роджерсона? Лейб-медика? Зачем? Что такое? Граф, граф… неужели вы думаете?..
Пален молча разводит руками; Мария Федоровна также молча всплескивает руками.
Александр (Константину). Что ты?
Константин (прячась за колонну и трясясь от хохота). –
Александр.Перестань, Костя! Не смешно, а страшно…
Константин.Страшно, да… и смешно. Как во сне…
Головкин.А туман-то, туман, господа, посмотрите. Что это будет?..
Голицын.Того и гляди, подымемся вместе с туманом и разлетимся…
Елизавета.Привидения! Привидения!
Стук барабана, военные сигналы.
Нарышкин.Господа, слышите?
Голицын.Что такое?
Головкин.Барабан?
Нарышкин.Да, барабан, рожки, трубы… Что за диво? Ведь зорю давно уже пробили.
Голицын.Да это тревога!
Вбегают гоффурьеры.
Гоффурьеры (Палену). Ваше сиятельство, тревога! Войска во дворце. Сюда идут!..
Из дверей слева вбегает караульный офицер со шпагою наголо.
Офицер.Где государь?
Пален.Как вы смеете, сударь, в присутствии ее величества, со шпагою?..
Офицер (в дверь). Ребята, за мной!
Солдаты с ружьями наперевес кидаются в залу. Шум, крики, свалка. Слышатся отдельные голоса.
Первый.Где государь? Где государь?
Второй.Что случилось?
Третий.Беда во дворце!
Четвертый.Марш, марш! К знаменам!
Пятый.Куда, черти, прете?
Шестой.Пусти!
Седьмой.Стой!
Восьмой.Я тебя, сукин сын, в морду!
Девятый.Бей! Бей! В штыки их, братцы, изменников!
Женский визг. Задавили! Ой-ой! Помогите!..
Ливен.Государыне дурно!
Мария Федоровна.Бегите, бегите, господа! Спасайте императора! Paulchen, Paulchen!..
Мария Федоровна падает в обморок. Входит Павел. За ним – Анна.
Павел (в дверях). Что это?.. Что это?.. Бунт?..
Офицер (солдатам). Стой, ребята! Государь.
Павел.Смирно-о!
Солдаты, взяв на караул, строятся. Шум стихает.
Павел (Палену). Скажите же, сударь, на милость, что это? Как осмелились?..
Пален.Не могу знать, ваше величество! Должно быть, опять тревога фальшивая, как тогда, в Павловске, от рожка почтового, и здесь, в Петербурге, от бочки пустой…