Бремя власти
Шрифт:
Селум не сразу ответил, потому что был занят поиском пути сквозь раздолбанную трассу, где в живописном хаосе числились останки поста, моста, некоторых машин и даже каких-то тварей и один вертолет – правда, вдалеке, но, тем не менее – достойное украшение такого побоища.
Трясло уже не на шутку, а от таких поворотов Промпто должно было бросать в разные стороны, как теннисный мяч. Глухие ругательства и стоны периодически действовали на нервы, но отключать связь пока было нельзя. Видимо, Гладиолус делал все возможное и невозможное, чтобы удержать покой обожженного друга.
—
Выехав за город, он практически сразу обнаружили закусочную для туристов, водородную колонку, станцию обслуживания и пару супермаркетов — все, находившееся в крайне плачевном состоянии. От некоторых зданий остался каркас, станция же с заправкой были руинами, плотно закрывшими опасные трубы. Принц знал, что все источники горючих веществ перекрыты, так что утечка невозможна из-за системы безопасности.
Колонна брошенных машин улетела в кювет, очищая дорогу. Грохот оглушил Ноктиса, сзади раздался глухой звук, и медленно расцвел огненный цветок. Принц раздраженно ударил по дверце кулаком, приказывая себе не оборачиваться. Но масштабы разрушения были прекрасно видны на мониторе. Черт.
Селум нашел разбитый отряд случайно. В это место слеталась всякая огромная тварь, которая некоторое время разрушала город правителя, пока тот полностью не истребил ее. Но часть, по всей видимости, направилась за город, а об этом принц догадываться не мог. Он вышел из броневика, убедившись, что респиратор плотно прилегает к лицу. Еще один он взял для принцессы.
Идти пришлось долго. Золотая нить исчезла. Никакой связи, никакого знака. Возможно, Ноктис идет вперед, чтобы обнаружить девушку мертвой. Тогда его глупость просто завораживает, да к тому же невероятно смешна. Он идет как отличнейший корм к чудовищам, жрущим трупы. Идет живой, спасать мертвую.
Звери обнаружили его почти сразу. Самыми шустрыми были два ящера, которых пригвоздила к земле дюжина отличных мечей средней тяжести. Потом пошли твари покрупней, с острыми зубами, яростные и жестокие. Они напарывались на щит инфанта, драли его когтями, ревели, но добраться до жертвы не могли. Принц, раздражаемый этой охотой, с каждой минутой все меньше контролировал себя. Ему самому хотелось разорвать каждую пасть, сломать эти жилистые мощные лапы, спалить, развеять по ветру. Мечи свистели в воздухе, отыскивали цели и расправлялись с каждым хищником, движимые силой мысли принца.
Черная кровь превратила землю под ногами в болото. Повсюду были разбросаны тела тварей, которые сразу начинали жрать своих же сородичей, побросав останки мертвых солдат. Таким образом, принцу удалось отвлечь внимание от своей персоны и пройти дальше. В ушах звучала симфония из мокрого чавканья сырого мяса, хруст костей и урчания довольных монстров.
Помятые машины были сбиты в кучу: половина перевернута и разбита, как будто бы технику потрошили когтями и зубами. От Тенебрайцев почти ничего не осталось, поэтому родственники опознали бы их только по генной экспертизе.
Вычислить уцелевшую машину было не трудно – ее зажали со всех сторон обломки другой бронетехники, каркасы, тела и еще что-то не идентифицируемое. Каждую секунду Ноктис был готов увидеть останки принцессы, ее разодранный труп. Но пока взгляду попадались только клочки от формы спец. отрядов, окровавленные винтовки и серые полотна
Кристалл снова помог ему очистить поле, а потом – взломать уцелевший броневик. Первым, что бросилось в глаза, стали два мертвых офицера. Их раны были перебинтованы, а лица искажены в муках удушья. Чуть дальше, принц разглядел носок женского сапога и белую материю кофты. Селум легко забрался внутрь, кое-как пробрался через трупы и очутился около Стеллы.
Руки у нее были ледяные. Голова запрокинута, а дыхание – слабое. Пульс практически не прослушивался. Ноктис лихорадочно проверил эти жизненно важные показатели, тут же надев принцессе респиратор. Ее надо было отсюда унести. Но куда? В цитадель? Чтобы она узнала местонахождение принца? Чтобы ночью небольшой отряд убил его?
Девушка выглядела как измятый, но все еще прекрасный и нежный цветок. Ее смерть была каким-то отчаянным зрелищем, неправильным элементом в системе, как самоубийство Офелии*. Здравый смысл подсказывал закончить ее муки. Но убить – рука не поднималась. Поэтому Селум поднял девушку и осторожно вынес наружу. На войне трепетное отношение к мертвецам исчезает, и когда под ногами лежит кто-то, расставшийся с жизнью, совсем не кощунственно наступить на него или вовсе пройти мимо. Особенно, когда в твоих руках столь важная ноша.
Стелла казалась совсем легкой, какой-то несуществующей, будто тающей в руках. Бледная кожа, посиневшие губы – вот что он разглядел там, в машине. Он помнил ее цветущей, с нежной улыбкой на лице. Яркие глаза имели особый блеск. Но сейчас принц видел только тонкие веки, быть может, сомкнутые навсегда.
По дороге на них напали. Селум, взвинченный сценой жестокости, разрухи и ужасной смерти множества людей, держащий на руках единственную выжившую, перестал контролировать свой гнев. Глаза вспыхнули алым огнем, кристалл звонко зазвенел в воздухе, и отчаянный рев муки огласил окрестности.
Принц не остановился, пока не уничтожил всех тварей, которых удалось заметить.
На его силу, разрушительный свет, потрясающий взрывами и колющими осколками кристалла, отзывалось слабое золотистое мерцание. Разбуженное такой яростью, оно затеплилось, окрепло и возросло.
Когда Ноктис вернулся к броневику, Стелла уже вся светилась, как светиться звезда на небосклоне, но не ярко и остро, а спокойно, будто лампада, поставленная в храме.
*Офелия — героиня трагедии Шекспира "Гамлет". Сошла с ума и утопилась, когда ее возлюбленный, убил ее отца.
Часть 9. Tragoediam (Трагедия)
OST для этой части E Nomine — Carpe Noctem
Разделяй и властвуй. Правь без жалости и гнева. Правь не для себя, не во благо себя, не потакая себе. Будь мудр и терпелив. Будь выше всякого человека, будь выше всякого существа. Предугадывай движения светил, расплетай нити судьбы, суди Богов и героев. Будь совершеннее Создателя, беспощадней Смерти.