Бриллиантовый пепел, или В моем конце мое начало
Шрифт:
Первое побуждение после прослушивания было нервическое: отнести пленку следователю и будь что будет.
Второе — более практичное. Сначала разобраться самой.
Со Стаськой все это время она не виделась ни разу. Альбина Яковлевна по-прежнему находилась в больнице, где врачи все с меньшим и меньшим пылом пытались выяснить причины ее воскрешения. Судя по всему, на это уже не было никакой надежды, и Валька узнала от дежурной медсестры, которая к ней благоволила, что очень скоро одноместную палату освободят от аномальной пациентки.
Предыдущим вечером
— Хочешь, куда-нибудь съездим? — предложил Арсен, когда они возвращались из аэропорта домой.
— А твоя работа?
— Возьму отпуск.
— Деньги?
— Найдем.
Валька подумала и рассудительно сказала:
— Если мы сейчас отгуляем твой отпуск, то летом не сможем поехать в Керчь. А мне очень хочется. Так что давай потерпим.
— Мне кажется, тебе нужно поменять обстановку, — сказал Арсен и на минуту положил руку на ее колено. Рука была теплой, и это тепло добралось до ее кожи через плотную ткань брюк.
— Ты очень плохо спишь. Ворочаешься, разговариваешь с кем-то…
— Да? — спросила Валька. — Не помню, что мне снилось… И что я говорю?
Арсен пожал плечами.
— Мне как-то неловко было подслушивать. Я тебя сразу старался повернуть на другой бок. Впрочем, один раз ты отчетливо сказала: «Я сделала все, что могла».
— А! — сказала Валька. В теплой машине на нее вдруг пахнуло холодом серой воды и одиночеством пустынного берега, который не давал ей покоя в ночных кошмарах.
— Еще как-то раз ты вдруг затвердила, как сломанный патефон: «Это не она, это не она, это не она…» Я тебя еле разбудил.
— Понятно.
Валька виновато посмотрела на Арсена.
— Бедный ты мой. Ни днем, ни ночью тебе от меня покоя нет. Не удивлюсь, если ты меня наконец бросишь и найдешь себе нормальную женщину.
— Не надейся, — тихо ответил Арсен и на мгновение повернул голову в ее сторону. Валька увидела, как вспыхнули и погасли его глаза.
— Я тебя не брошу. Только если ты сама захочешь уйти…
— Не надейся, — так же тихо и убедительно ответила Валька и просунула руку под его теплую ладонь.
Этой ночью она спала гораздо спокойней, чем предыдущей. Разговор с Димкой, при всем том отвращении, которое вызывал четвероюродный кузен, натолкнул ее на правильную мысль: Андрей не позволил бы Стаське сделать себе укол. И никакой другой женщине не позволил бы тоже. А значит, и бабушка на этот раз вне всяких подозрений.
Утром Валька встала значительно более крепким человеком, чем накануне. Бодро зашагала в ванную, с удовольствием привела себя в порядок. Отметила, что глаза уже не выглядят так глубоко запавшими, а щеки — такими худыми.
Поставила на огонь маленький веселый чайник и уселась за стол ждать, когда закипит вода.
Зазвонил телефон, и Валька быстро схватила трубку, ожидая услышать голос Арсена. Он всегда звонил ей по утрам, и это становилось
— Да!
— Валя, привет…
Сначала она не узнала женский голос на другом конце провода. Потом где-то в отдалении заплакал ребенок, и Валька сориентировалась.
— Жанна?
— Это я.
— Что случилось?
Жанна немного помолчала, потом нерешительно спросила:
— Ты не могла бы приехать ко мне? Тут такое произошло… Ничего не понимаю.
— Что произошло? Объясни ты толком!..
— Не по телефону! — отрезала Жанна. И умоляюще добавила:
— Приезжай… Пожалуйста.
— Еду, — не колеблясь, ответила Валька и выключила чайник.
Всю дорогу она перебирала в уме возможные варианты событий. Скорее всего, Жанна потеряла деньги, и хозяин выгоняет ее из квартиры. Господи, где же ей взять еще одну тысячу долларов? У Арсена она больше денег просить не станет. Хотя, с другой стороны…
Где же будет жить маленькая ангелоподобная Майка, если ее мамочка в пьяном угаре посеяла такую сумму?
Жанна решила вернуться назад, во Владивосток. Билет, правда, пока не взяла, проедала деньги, отданные ей Валькой. Но если она их посеяла…
«Заберу их до отъезда к нам, — решила Валька. — Арсен поймет. В конце концов, это дочь Андрея, а мы перед ним в долгу. Я-то уж точно…»
Все еще полная самых дурных предчувствий, Валька подошла к знакомому каменному дому. Жанна открыла ей не только подъездную, но и входную дверь, и Валька, зная о некоторых ее дурных привычках, решила, что Жанна уже с утра успела принять на грудь и не в силах встать с дивана.
— Жанна! — громко закричала она, и тут же захныкала Майка.
— Господи, опять, — раздраженно ответила невидимая собеседница из комнаты.
— Специально же дверь открыла, чтоб ты не звонила! Майка только-только угомонилась…
Валька вошла в комнату. Жанна сидела на диване и качала на коленях маленькую Майку. Та жалобно и обессилено хныкала, цепляясь за руку матери.
— Что с ней? — встревожилась Валька, на ходу сбрасывая с плеч полушубок. — Врача вызывала?
— Да ничего особенного, — нетерпеливо ответила Жанна. — Зубки у нее идут тяжело. И с опозданием…
— Давай я ее возьму…
И Валька осторожно подхватила девочку под круглую теплую попку. Майка захныкала немного энергичней, вдохновленная появлением нового человека.
— Тише, маленькая, — зашептала Валька и прижалась губами к детскому лобику. — Тише…
— У нее же температура!
— Знаю, — ответила Жанна, перебирая бумаги, лежавшие на столе. — Не дергайся, ничего страшного. Так всегда бывает, когда у детей зубы режутся. Ты лучше посмотри сюда…
Но Валька, не обращая на нее внимания, заходила по комнате, баюкая ребенка. Шептала что-то ласковое, успокаивающе, отбрасывала с лица малышки длинные волосы, золотисто-каштановые, как у матери. Майка успокоилась, сунула в рот палец и серьезно уставилась на Вальку яркими синими глазами, при взгляде которых ее всегда пробирала дрожь.