Бриллиантовый пепел, или В моем конце мое начало

Тихонова Карина

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Арсен, все тем же благожелательно отстраненным тоном.

— А фиг его знает, — ответил Андрей с усмешкой. — Вчера, когда наелся, почти поправился. Даже на работу пошел. Ну а там, видимо, еще больше прихватило.

— А ты как думал? — сухо спросила Валька. — С температурой тридцать восемь голым по сцене не бегают! Надо же хоть немного соображать!

Удивление быстро промелькнуло в злорадно сверкающих синих глазах, и Валька могла поклясться, что сменилось оно разочарованием.

Любимая провокационная тема перестала действовать, как красная демонстрационная тряпка на быка, и Андрей это почувствовал.

— Так чему обязан? — спросил он, отбрасывая вкрадчивый издевательский тон. — Хотя и так понятно. Решили продемонстрировать мне, убогому, как настоящие христиане поступают с сирыми и больными? Премного благодарен за посещение…

— Да нужен ты нам, — перебил его Арсен, по-прежнему не повышая голоса и без злости. С какой-то веселой презрительной бесшабашностью.

— Будем мы на твою простуду время терять… Не маленький, сам справишься.

Андрей поперхнулся несказанными словами, и Валька даже засмеялась от удовольствия, глядя на его вытянувшееся лицо.

— Ты просил меня об услуге, так? — круто перешел к делу Арсен.

— Просил, — ответил Андрей. Его глаза буравили лицо гостя.

— Так вот, я не могу тебе ее оказать. Валюша, достань конверт, пожалуйста.

Валька вскочила с подлокотника замызганного кресла, метнулась в коридор и достала из внутреннего кармана куртки обмотанный скотчем сверток. Вернулась в комнату и отдала его Арсену.

Тот, не вставая с места, перебросил сверток на диван. Андрей сделал неловкое рефлекторное движение, но не поймал конверт, хотя упал он рядом с его рукой.

Лицо альфонса стала заливать равномерная багровая краска то ли гнева, то ли стыда. Он, не отрываясь, следил за лицом гостя.

— Вот и все, — сказал Арсен жестко и поднялся с кресла.

— А теперь, если хочешь, можешь приподнять свою задницу и закрыть за нами дверь. А не хочешь — живи с открытой. Пока.

— Подожди! — быстро сказал альфонс, и Арсен оглянулся на него через плечо.

Тот в замешательстве покрутил конверт в длинных пальцах и нерешительно спросил:

— Я не понял… Тебе, что, трудно подержать это у себя?

— Трудно, — коротко ответил Арсен. — Все?

— Не все. Ты не сказал, почему тебе это трудно.

— А ты мне сказал, почему ты меня просишь о таком одолжении? Что в этом конверте? В какие игры ты играешь? Против кого они направлены?

Короткая пауза.

— Ну, хорошо, — пытаясь говорить рассудительно, начал Андрей. — Если бы к тебе пришел твой друг и попросил о подобном одолжении, ты бы у него стал выяснять, что, зачем и почему?

— А ты мне не друг, — спокойно отбрил Арсен, и глаза у альфонса расширились.

— Но ты прав. У друга я бы выяснять ничего не стал. По той

простой причине, что друзьям своим я доверяю. И знаю, что они не подставят ни меня, ни моих близких. А вот кто ты такой, я понятия не имею. И, честно говоря, не сильно интересуюсь. Это не я тебя, а ты меня попросил об услуге. И мало того, что не посчитал нужным объясниться, так еще сидишь тут передо мной и выделываешься, как вша на гребешке…

— Я не выношу жалости, — начал было альфонс, но Арсен перебил его.

— Да мне насрать, чего ты не выносишь. Можешь взять свои комплексы и запихать их себе…

Арсен мельком взглянул на испуганную Вальку и смягчил продолжение:

— …в одно место. Если бы не она…

Цыган кивнул в сторону спутницы.

— …я бы тебе конкретней сказал. Вопросы есть?

И, не дожидаясь ответа, двинулся в прихожую, а испуганная Валька почти побежала следом. Таким злым она его никогда не видела.

Сзади послышалось скрипение дивана, и в прихожую вслед за ними торопливо вывалился альфонс.

— Извини меня, — сказал он так торопливо, словно боялся передумать.

— Да ради бога! — ответил Арсен, влезая в ботинки.

— Я был не прав.

— Рад, что ты прозрел.

— Задержитесь, — попросил альфонс. И вдруг добавил:

— Пожалуйста…

Арсен на мгновение замер с курткой в руках. Таких интонаций в голосе обычно наглого Андрея, Валька прежде не слышала.

— Я не слышал, чтоб ты извинился перед Валькой, — хмуро сказал цыган, и хозяин с готовностью развернулся в ее сторону.

— Прости меня, пожалуйста, — покаялся он. — Я был не прав.

И даже самый придирчивый наблюдатель не уловил бы в его голосе ничего, кроме искренности.

Арсен немного поколебался и повесил куртку на место.

— Мы ненадолго, — предупредил он все так же хмуро. — Хорошо…

— И дыши в сторону, — сделал выпад цыган. — Нам твои бациллы на фиг не нужны.

Андрей не ответил, но Валька могла поклясться, что он слегка усмехнулся, довольный тем, что гость не удержался от маленькой слабой мести.

Они вернулись в комнату. Андрей снова сел на диван, но уже не забрался на него с ногами, а умостился с краю, сложив руки на коленях.

Арсен сел на прежнее место, а Валька, гордая тем, как хорошо умеет ее мужчина ставить на место нахалов, уселась на подлокотник его кресла. Арсен обнял ее за талию, и в полукольце теплой руки она почувствовала себя удивительно защищенной.

Андрей исподлобья рассматривал их. Но прежней наглости в его взгляде больше не было. Он словно пытался и все никак не мог начать откровенный разговор.

— Это очень сложно объяснить, — сказал он наконец.

Арсен пожал плечами. Как хочешь, говорил этот жест. Твои проблемы.