Брод через Великую реку. Книга 2
Шрифт:
Уважительно – доброе отношение к себе со стороны матери Михаила Ли Чен расценил по-своему, взяв и её под свой контроль и защиту, особенно после того, как она подошла к нему и просто попросила. – Будь моему сыну другом! Я на тебя очень надеюсь!
Муралины Дубовцевых не ждали, однако встретили очень тепло: Михаил писал письма Нине, и она о нём много разговаривала с матерью. Николай Сергеевич и Варвара Спиридоновна тут же накрыли стол и пригласили отведать их кушаний. Особый интерес вызвал Ли Чен, который застыл, как изваяние у дверей и одни глаза его говорили, что это живой человек.
– Это
– Она стесняется… – тихо шепнула хозяйка на ухо гостье и хитровато улыбнулась, поглядывая на Михаила, который нервно мялся у стола с цветами.
– Надолго ли в наши края? – Николай Сергеевич, полный седоволосый мужчина средних лет, находящийся на гражданской службе, подошёл к Михаилу, чтобы как-то скрасить его время ожидания. – Я слышал, у Вас в Сибири своё дело? Может, расскажете?
– Да я по делу купеческому… – Михаил неотрывно следил за дверью, куда была послана прислужница за Ниной. – От отца досталось по наследству. Покупаю у остяков осенние шкуры лосей, изюбрей, ушканов, куниц, лис и волков… Часто они привозят рыбу разную… Её тоже покупаю, а им даю порох, патроны… Потом продаю в других местах…
Каково было его удивление, когда вместо весёлой толстушки вышла симпатичная девушка, приветливая и добродушная. Голубые глаза её светились искренней радостью, которую она старательно скрывала. Русые волосы локонами спадали на лицо, которое он часто вспоминал на чужбине. Белое платье с кружевным воротником приятно выделяло её пропорциональную фигуру.
– Это вы? – у глаз веером раскинулись морщинки радости, когда он отдавал ей цветы. – Не могу поверить… Ниночка, вы так похорошели!
Краской небольшого стыда вспыхнуло лицо девушки от заслуженно одержанной победы, что её, наконец, оценил тот, кого она ждала всё это время безнадежно и самоотверженно.
Родители, переглянувшись, заулыбались и успокоились. По знаку хозяин все были приглашены снова к столу. Между ними тут же завязался непринуждённый разговор.
Невольно Михаил повернулся к Ли Чену и посмотрел ему в глаза, как бы спрашивая его мнение о девушке. Заметив его кивок, улыбнулся и повёл Нину к столу. Ли Чен, как стоял на месте, так и остался.
Молодые вели какой-то пустяшный разговор, но между тем невольно отмечали всё возрастающее сходство характеров, положительных черт и качеств. Возможно, потому что были уже влюблены…
Родители были заняты какими-то разговорами и на них не обращали никакого внимания. Только наблюдательный Ли Чен не утратил способность читать по глазам и лицу, жестам и мимике при разговоре молодых.
– Я искал тебя всюду: в Сибири, на Алтае, в Маньчжурии, а ты оказалась на Урале, совсем рядом! А я и не знал… – говорили его глаза.
– А я ждала тебя всё это время: пока росла, после нашей первой встречи, пока ты ездил… – отвечали ему её глаза. – Просто ты не там искал меня…
– Сам вижу, но ведь нашел же!
– Это хорошо, что нашёл! Ещё бы немного, и я уже надеяться перестала… А я стала… хуже? Ну, с той… первой нашей встречи?
– Да ты что? Наоборот,
И они разом оба громко засмеялись, привлекая к себе всеобщее внимание на минуту: потом родители, найдя общую тему, снова перестали обращать на них внимание.
Они расставались, с трудом разорвав руки, которые всё это время оказались неразлучными.
Сбивчиво рассказав про свои чувства Ли Чену, неожиданно он услышал от него совет немного проверить её чувства, прежде чем жениться. – Мих-хо нада пловелять девуска стлоптивый… Плитволитися холодным…
Вечером он никак не мог уснуть, вспоминая всё то, что произошло у Муралиных, и пришёл к выводу: надо последовать совету друга. Уснул он только под утро.
С утра за ним пришел Алексей и добрую половину он дня отчитывался перед ним по хозяйству. Михаилу же все это совсем не нужно было: он уже всецело был с той, в которую влюбился… Про Мотьку Алексею он не отважился рассказывать, искренне любя и уважая своего дядю…
Ещё с утра он отправил своего человека тайно и аккуратно собрать сведения про Нину. Тот вернулся только к вечеру и сообщил ему, что Нина ни с кем тайно не встречается и её за глаза уже давно окрестили «старой девой» из-за того, что она отказала нескольким молодым людям, предлагавшим ей руку и сердце. Близкие подруги рассказали, будто ждёт она кого-то, уехавшего не то в Китай, не то в Маньчжурию… Хорошо заплатив своему человеку, Михаил поблагодарил и отпустил его.
Скоро, довольный полученной информацией, опять с Ли Ченом и маменькой был у Муралиных. Однако, решив посмотреть, какая будет у неё реакция на полное пренебрежение ею, букет цветов не стал покупать. Так хотелось ему узнать, любит она его или нет, прежде чем предпринять ответственный шаг.
Нина, столкнувшись с довольно холодным поведением молодого человека, была просто озадачена. – Как же так? Недавно он явно был влюблен, а сегодня – будто и не знает меня?
Она то фыркала, показывая всем, что способна обойтись без всех, то сама рассказывала невероятные и смешные истории, немало удивляя своих родителей удалью и бесшабашностью…
Но Михаил, выполняя совет мудрого друга, продолжал сохранять к ней деланное равнодушие. Таким он и расстался с Ниной. Вечером мать по секрету сказала ему, что родители Нины находят брак между ними неплохим со всех сторон. Единственная трудность – строптивость самой Ниночки.
– Как всегда, Ли Чен оказался прав… – подумал Михаил, найдя абсолютно правильным своё поведение в этот вечер.
Как рассказали потом родители Нины, ей этот вечер нанёс серьёзнейший удар: она сначала ругалась, ворчала, даже кричала на воображаемого Михаила за то, что он не оценил её чувств, а потом проплакала всю ночь…
Утром Михаил со своей матерью и Ли Ченом уже стоял перед дверями Муралиных: теперь ему предстояло выполнить вторую часть плана, который разработали они.
Услышав, что в передней стоит Михаил с матерью, Нина вышла к нему с сердитой физиономией: брови опустились к переносице, а руки упёрлись в бока. Она считала, что не будет с ним разговаривать, пока тот не попросит прощения за прошлый вечер. Поэтому появление Михаила с цветами вполне входило в процедуру прощения.