Брод через Великую реку. Книга 2
Шрифт:
И не напрасно: не успели они и нескольких шагов отойти, как из-за ближайшего дерева высунулась голова разбойника, который начал целиться в Михаила. Однако, не успел он прицелиться, как из резкого взмаха руки Ли Чена, полетело что-то вращающееся, и острые зубья звезды вошли в его лоб… Стоило какому-нибудь ружью или голове высунуться из-за своего укрытия, как тут же бесшумное оружие убивало его…
И всё-таки одна пуля настигла его и то потому, что она предназначалась Михаилу. Почувствовав, откуда она летит и, понимая, что не успевает кинуть звезду, заслонив друга собой, он принял на себя её. Эта
Прежде чем упасть на землю, Ли Чен с силой выбил ларец в сторону лавки из рук Михаила, чтобы спасти друга…
– Уходи, пока Хозяин не прострелил тебе голову! – услышала Матрена приказ Богомола, который снова обрёл способность управлять ею, выпав из рук Хозяина. – Устроишь на него засаду там, в России…
Подхватив ларец, Матрена скрылась в лавке…
Михаил склонился над обливающимся кровью Ли Ченом.
– Нинсы бужу32… Миндзинь33… – прошептал он, и открыв глаза, и уже по-русски громко из последних сил сказал. – Прощай… Моя долг выполнить!
Горькие слёзы накатили волной в душе: Михаил плакал, не скрывая слёз! Он прекрасно понимал, что никогда уже больше не будет иметь такого друга, который своим телом закрыл его от неминуемой смерти!
– Постой-постой… Розовый богомол с рожками… Я где-то это уже видел… А что же мне приснилось тогда, на дежурстве? Что-то ничего не пойму… Мистика какая-то… – вопросы возникали в моей голове один за другим и оставались висячими, не находя ответа. – Надо читать дальше!
7.
«Проскоково, место в 180 км от Томска, декабрь 1888 года.
Мне приснился сон: по приказу Богомола в каком-то местечке по дороге к Новониколаевску Мотька – атаманша сколотила банду, и теперь никому из проезжающих нет житья. Их грабят и убивают! Потом над разбойниками появляется лицо Ли Чена и молча он с укоризной смотрит на меня, показывая на них пальцем… Но в этот раз Ли Чен не молчит, а прямо говорит: «Мих-хо, будь мужчиной! Иди и прекрати эту бойню ни в чём не повинных людей! Только ты можешь укротить Богомола. Иначе прольётся много-много крови и в этом будешь виноват только ты!» А виной всему тот самый Богомол, которого я недавно держал в своих руках…
Больше не могу – совесть мучает: обещал расправиться с этой гадиной, а сам забыл! Пойду… Господи, благослови! Уж очень страшно… Жаль нет рядом Ли Чена!»
Закрываю глаза, приговаривая. – Давай, огонь… Переноси поскорей!
Но огонь даже не отреагировал. Хлопаю себя по лбу. – Идиот! Дрова-то надо подкинуть ему! И никакой мистики…
Новая порция дров вдохнула новую жизнь в костер: он затрещал, заискрился. Довольный полученным эффектом, примостившись поудобней, я и не заметил, как глаза сами закрылись, перенося меня в новое место…
Михаил видит сон: в местечке Проскоково на сибирском тракте по приказу Богомола Матрена-атаманша убивает и грабит
Михаил с криком просыпается в холодном поту… И так каждую ночь!
За полгода жизни в Новоникалаевске после Маньчжурии и гибели Ли Чена, молодой купец сильно похудел и сдал: словно кто-то взял и выключил что-то очень важное, без которого он дальше жить не может. Возможно, совесть загрызла, и это так сказалось на здоровье. Но, в тот раз, увидев убитым Ли Чена, который всегда быстро побеждал самых сильных бойцов, он испугался. Страх быть убитым в цвете лет парализовал его волю, сделал беспомощным перед грядущими событиями. Если раньше Ли Чен его предупреждал о возможных событиях и это как-то его мобилизовывало, то теперь никто этого не делал, а сам Михаил оказался полностью неспособным собраться перед неопределённостью будущего. Появился какой-то панический страх перед будущим, в котором его ждал Богомол и его слуги.
В том, что Богомол собирался именно его убить, а не Ли Чена, он понял ещё тогда, в Акташе, перед лавкой ювелира. И стал бояться этих встреч…
Одним словом, за полгода без Ли Чена, Михаил превратился в жалкое подобие мужчины.
Больнее всего было то, что это видела Нина, и только какой-то надеждой ещё на лучшее будущее да из-за сына жила с ним. Возможно, даже из жалости к нему, кричащему каждую ночь…
Михаил глянул в зеркало и увидел в нём старого, поседевшего опустившегося человека.
– Да-а, Ли Чен опять прав! Надо действовать! – и сам почувствовал, что сегодня он не такой, какой был все эти дни. – Что же случилось?
И вдруг понял. – Ли Чен снова с ним! И он ему подсказывает, что нужно делать!
Какое-то необыкновенно сильное возбуждение пробежало по его жилам. Похлопал себя по коленям, бёдрам, животу, груди – всё на месте и всё работает! Сегодня он впервые за полгода не испытывал страха перед будущим и не боялся Богомола, не боялся потерять свою жизнь…
К Нине Михаил вышел выбритым чисто, расчёсанным и с блеском в глазах. Жена не узнавала своего вдруг воспрянувшего мужа: как будто жизнь вновь вернулась к нему.
– Миша, да ты прямо… – с явной гордостью произнесла она и тут же осеклась, чтобы не сглазить положительные перемены, произошедшие в муже. – Кушать будешь?
Михаил кивнул головой: если все эти полгода аппетита у него не было, то сегодня он поел с удовольствием. Поблагодарив жену за завтрак, он подошёл к ней и взял за обе руки.
– Нина, я уезжаю и, возможно, не вернусь никогда. Так надо… Мне нужно передать тебе все дела.
– Да я уже сама давно вникла в них, пока ты… – она не стала укорять его, видя, что муж решился на что-то очень опасное, и взглянула в его чистые глаза. – Опять, Богомол?