Bromance. Тайный клуб романтиков

Кей Адамс Лисса

– По-моему, у тебя какие-то сомнения, – выдала Лив.

– Никаких.

Лив наклонила голову и недоверчиво сощурила глаза.

– Ты все правильно решила.

– Знаю.

Тея отхлебнула из бокала. Она старалась приглушить чувство вины перед Лив за то, что не была с ней вполне откровенна. Ни за что она не рассказала бы сестре все. Чтобы сменить тему, Тея указала на разбитую стену:

– Я не слишком погорячилась?

– Ну и пусть. Именно такой ты мне и нравишься. Обожаю, когда на свободу с ревом вырывается злобная Теина душа.

Тея

удивленно подняла брови.

– Тебе нравится та старая скандалистка?

– Да. Помнишь ее? Ту, что работала у мольберта голой и однажды приковала себя наручниками к бульдозеру, защищая дерево в кампусе? Я так скучала по ней.

Тея разглядывала скромный результат своих трудов на стене.

– Я тоже.

Когда в последний раз она давала волю своим порывам? Правда, и в нынешнем положении она оказалась отчасти из-за собственной импульсивности. Один раз, потеряв голову, забыв обо всем, переспала с Гевином на заднем сиденье машины. Этого было достаточно, чтобы сперма встретилась с яйцеклеткой. И ошибки ее родителей повторились. Незапланированная беременность. Поспешная свадьба. Переезд в пригород. Муж, которого никогда не было дома.

Кстати…

– Ты еще не ответила на приглашение? – спросила Тея.

В декабре их отец собирался жениться в четвертый раз.

Лив фыркнула.

– Вот еще!

Тея понимающе кивнула.

– Я вот думаю: не написать ли ему «может быть, в следующий раз». Но не слишком ли грубо?

– В самый раз!

– Не понимаю, что в голове у всех этих женщин? Они будто не замечают его бурного прошлого.

– Банковский счет. На остальное они не смотрят.

Да, пожалуй, это единственное объяснение. Иначе какая женщина в здравом уме увидит в бабнике со стажем подходящего кандидата в мужья?

Лив допила вино.

– Ей тридцать два.

– Кому?

– Нашей новой будущей мачехе.

У Теи отвисла челюсть. Во дает папочка! Всего на шесть лет старше ее самой!

– Вот мама обрадуется, – фыркнула она.

– Кстати, о любимой маме, – сказала Лив. – Она мне сегодня дважды звонила.

Тея напряглась. Они с Лив не разговаривали с матерью уже несколько месяцев, каждая по собственной причине.

– Я ей не перезванивала, – добавила Лив.

– Думаешь, она звонила насчет свадьбы?

Лив пожала плечами и сделала глоток.

– Понятия не имею, но сообщать ей не собираюсь.

Тея поморщилась. Да, разговор вышел бы неприятным. Но, может, мать звонила по другому поводу?

– А вдруг она узнала о нас с Гевином?

– Вряд ли. Тогда она бы наговорила всякого на автоответчике.

– Или позвонила бы мне.

Крах замужества Теи наверняка доставил бы ее матери удовольствие.

«Всю жизнь ты осуждала меня, но погоди, теперь сама узнаешь. Напрасно ты думаешь, что ваша любовь будет вечной. Когда-нибудь и твой муженек разобьет тебе сердце, и тогда ты попросишь у меня прощения», – сказала ей мать в день свадьбы.

Тея откинула голову на подушку и, желая сменить тему,

спросила:

– Как дела в кафе у Алексис?

Лив помогала подруге, которая собиралась открыть кошачье кафе, составлять меню. Сестра понимающе посмотрела на Тею.

– Все хорошо. Думаю, она откроется где-то в конце января.

– Ты решила насчет рецепта бабушкиного печенья?

– Еще нет. Все-таки мне хочется сохранить его для… – Она дернула плечами. – Ну, ты же знаешь…

Ее собственный ресторан. Сестра всегда о нем мечтала.

Ну, всегда – это громко сказано. Одно время единственное, чем была забита ее голова, – новые хитроумные способы протеста. Плохие оценки. Плохое поведение. Плохие парни. В подростковом возрасте Лив просто упивалась всем плохим. «Неугомонная, будто ловит червяка с колокольчиком», – говорила о ней бабушка. Если честно, Тея так и не поняла, что это значит, но решила: наверное, смысл в том, что Лив постоянно гоняется за тем, чего не существует.

А Тея понимала сестру. Ни одна из них не вышла из детства без потерь. Просто шрамы в душе они прятали по-разному.

И все же, хотя Лив и мечтала открыть собственное дело, она отказывалась взять ссуду у Теи. Своими делами Лив занималась сама. Или просто забрасывала их, и тогда ей приходилось работать с боссом-тираном и терпеть его издевательства.

– Спасибо, что ты рядом, – сказала Тея, повернувшись к Лив.

– Не благодари. Ты со мной столько возилась.

– Ну я-то возилась по обязанности. Все-таки старшая сестра.

– Да ведь ты и сама была ребенком.

Тея допила вино и со вздохом встала.

– Пойду прилягу.

Когда она проходила мимо Лив, сестра схватила ее за руку.

– Все будет хорошо, Тея!

– Ты и я против всего мира, верно?

Лив мягко улыбнулась и сжала ей руку.

Наверху Тея прокралась в комнату девочек. Сначала наклонилась над кроватью Амелии, пригладила волосы и нежно поцеловала ее в лоб. Затем задержалась у кровати Авы. Даже во сне дочка была серьезнее Амелии. Она крепко прижимала к груди свою любимую игрушку, крошечные розовые губки сжались в тонкую линию. Минутная разница в возрасте сделала ее настоящей старшей сестрой со всеми вытекающими отсюда обязанностями.

Тея выскользнула из детской и закрыла дверь. Тихо подозвала Баттера и велела следовать за ней. Быстро переодевшись в ночную рубашку, она пошла в ванную умыться на ночь, почистить зубы, расчесать волосы.

По пути задержалась у комода Гевина. Сердце сжалось от тоски и забилось чаще. Муж оставил здесь почти все вещи – большую часть одежды и обуви, коллекцию бейсболок. На комоде стояла небольшая миска со всякими мелочами, которые он вываливал из карманов, – монетки, квитанции за бензин, пачка апельсинового Tic Tac. Тея провела пальцами по коробочке. Она почти ощутила вкус драже, его аромат всегда присутствовал в дыхании Гевина, когда он легко касался ее губами перед очередной поездкой на игры.