Бронированные жилеты
Шрифт:
– Завтракали аж в Аткарске!
Пила под полом снова стихла, теперь раздавался стук. Словно тяжелой кувалдой ухали по раме.
– На багажном дворе кто-то ударил собаку...
– напомнил Антон. Разговора не было?
Костя подумал.
– Разговора не было. Но Полетика действительно наблюдал за собакой. На платформе. Великолепный черный дог...
"Теперь Дарби-Воланд..." Обстоятельства все больше запутывались, Денисов спросил, хотя ответ был известен наперед:
– Мужчин с собакой было двое? Один
– ...С сумкой. Второй чернявый.
"Судебский и, по всей вероятности, Карунас, - подумал Денисов.
– Все правильно..."
– Мужчину в сером я видела и без сумки, - сказала Лариса.
– Когда поезд отправлялся...
Денисов спросил:
– Вы обратили на него внимание?
– Он ведь тоже вначале стоял около нас, - она смутилась.
– К нам многие подходили: свадебное платье, фата...
Костя засмеялся:
– "По улицам слона водили..."
– Полетика и этот человек могли видеть друг друга?
– Вполне.
– А потом, при отправлении...
– Этот мужчина, в сером, показал кому-то...
– Лариса вытянула два пальца - указательный и средний.
– Я обратила внимание.
Антон тотчас поднял руку.
– "V"? Первая буква латинского слова "Виктория". "Победа"!
Лариса и Костя переглянулись.
– Полетика интересовался вашей поклажей?
– уточнял Денисов.
– Ее действительно мало?
Костя покачал головой:
– Меньше во всяком случае, чем у официанта, который разносит кефир...
Они засмеялись.
– ...Чемодан, коробка. Мы все продумали. Я могу унести один. У Ларисы фотоаппарат, дорожная сумка.
Молодые были практичны.
– А у Полетики?
– Небольшой баул. Он поставил с нашими вещами.
Денисов полюбопытствовал:
– Что вез официант?
– Чемодан, два вещмешка. Мы видели, как он расплатился с носильщиком.
– Браво, Феликс!
– воскликнул Антон.
Как и прошлой ночью, состав двигался прямым как стрела руслом высохшей реки. Окна были черны, только в верхушках стекол мелькала еле заметная полоска: тень вагона бежала рядом.
– Мне кажется, Полетика входил в доверие, - заговорил Антон, едва за молодыми закрылась дверь.
– Цветы, поклажа...
– Не знаю, - сказал Денисов.
– Да и с вещами тоже неясно.
"В хитросплетении обстоятельств, поступков...
– думал Денисов.
– В толпе отъезжавших потерпевший выбрал двоих. Что их отличало, кроме свадебного платья невесты? Смущение, беспокойство. У Кости - глубоко спрятанное, у Ларисы - на виду...
– Денисов встал, разминая ноги.
– Двое молодых на вокзале, без друзей и родителей..."
Впервые с начала расследования Денисову с очевидностью открылось, что Полетика-Голей не только жертва.
И еще, но об этом он думал и раньше:
"У подлецов удивительный
Антон снова заговорил:
– "Виктория", неизвестный спутник Судебского и Дарби...
Денисов не слышал его.
"И Полетика-Голей, и Карунас, - иначе Денисов не называл с этой минуты неизвестного, подходившего к Судебскому и его собаке, - оба оказались неравнодушны к четвероногому, оказавшемуся в ту ночь на вокзале. Кроме того, оба были среди тех, кто окружал новобрачных на платформе..."
В девятом вагоне, где ехал Шпак, прошлая ночь была беспокойной, однако хлопоты и суета не выходили за границы обоих тамбуров. Таким образом, в начале улицы, так представлялись Денисову соединенные вместе коридоры дополнительного, ничто не внушало тревоги.
– ...Постелей не хватало...
– объяснила Денисову и Антону угловатая, в джинсовом костюмчике проводница Рита.
– Бригадир два раза вставал... Уйдет, придет!..
– Все места были заняты?
– спросил Денисов.
– Все, - Рита отбросила обгрызенную косичку-хвостик за спину.
– Ресторанщики едут с вами?
– С третьего по шестое место.
– И директор?
– Директор. И официант.
– Феликс разносил ночью продукты?
– Как челнок: туда-сюда...
– Она поднялась к шкафчику.
– Чаю хотите?
Антон за столиком стряхнул дрему.
– Это мысль!
В тамбуре хлопнула дверь, несколько человек прошли из ресторана в другой конец вагона.
– Началось хождение...
– Рита вышла.
– Молодая, - сказал Антон.
Денисов не ответил. Рита была лет на шесть старше Антона, роль сорванца получалась у нее не хуже, чем у профессиональной актрисы.
"Травести называется..." - подумал Денисов.
Рита возвратилась со Шпаком, которого Денисов и Сабодаш видели в коридоре: свидетель читал Джерома. К. Джерома в карманном издании, быстро перелистывая страницы.
– Добрый вечер, - Шпак поставил на стол коробку с чаем.
– Моя заварка получает признание.
Пока он возился со стаканами, Денисов продолжал расспрашивать проводницу:
– Посторонних не было?
– Ночью? Мужчина с собакой... Но он не вошел - увидел, что я в коридоре, и назад.
– Задолго до того, как подняли бригадира?
– Это насчет убийства? Нет вроде.
Антон тем временем говорил с бородатым о медресе или мечети. В лице бородатого Антон-историк встретил знатока.
– Строительство соборной мечети приписывали жене Тимура, - колдуя над чаем, говорил каганец, - прекрасной Биби-Ханым...
Антон поправил:
– Женою Тимура была Сараи Мульк-Ханым...
Чай получился слабее, чем утром, лился короткой тугой струей.
– ...И не юная, а старуха княжеского рода. А за строительство мечети отвечали в действительности два визиря, Тимур казнил обоих!