Бубен Костяного принца
Шрифт:
Он оглянулся и увидел, что кувшины с настоями все перебиты. Впрочем, даже если бы и были здесь настои, он не умел их заговаривать так, чтобы мертвецы его не трогали. Он понимал, что пока не иссякла сила прежнего заклятия, наложенного, когда магистр был еще жив, ему нужно бежать отсюда. Но у него совсем не осталось воли к жизни. Служка повалился на бок, закрыл голову руками и жалобно по-собачьи заскулил.
Привлеченный звуком в шатер вошел новообращенный из «старших», так называл магистр тех, кого они подняли самыми первыми из склепов на острове. Этот всегда отирался неподалеку, именно ему служка споил больше всего настоев. А теперь, выпив кровь магистра, забрав его
«Старший» посмотрел на лежащего на земле живого, того, что всегда подносил утоляющее голод питье. Если бы мог, выпил бы его силу, не задумываясь. Впрочем, думать он еще плохо умел, его разуму шел второй день от рождения. Просто этот живой всегда был закутан в обволакивающую пелену, которая отталкивала, заставляла думать, что он несъедобен или ядовит. Теперь пелена на живом сильно истончилась, а «старший» был уже достаточно силен, чтобы попытаться прорваться через нее.
Он сделал к нему шаг, но дорогу заступил тот, кого он выпил последним. Он и его не выпил раньше только потому, что тот находился под защитой сильного предмета. Предмет издавал такие притягательные звуки, что им не мог противится никто, даже самые сильные из «старших». Но теперь предмет силы утрачен, а тот, кто когда-то держал его в руках, сам стал одним из них, в нем проснулся тот же голод, он так же тянулся к живому, так же хотел выпить его силу. «Старший» с легкостью оттолкнул соперника, опустился на колени возле живого и вонзил клыки в его шею.
Выпив силу из служки, «старший» упруго, словно сытый сильный зверь, поднялся с колен. После преображения он стал не только намного крепче и сильнее других «новообращенных». Не только телесно он преобразился. Вместе с силой магистра он впитал в себя особый «корневой образ». Магистр о том не знал, но встреченный им лжепророк, внедрил этот образ в его сознание. Именно «корневой образ» и свел магистра с ума.
В отличие от магистра, что был когда-то живым разумным человеком, и сколько мог противостоял поселившемуся в нем чужеродному образу, в сознании «старшего» «корневой образ» разворачивался свободно и полно, не встречая никого сопротивления. «Старший» почти сразу осознал себя носителем глубинного знания и вожаком всех поднятых, теперь он знал свое предназначение, теперь он сам стал могиором!
Отбросив выпитое тело служки, новый могиор вышел из шатра. Он снова издал призывный клекот, похожий на птичий. Отметил, что «новообращенные» охотно отзываются на его призывы, ибо голос его заполняют ту сосущую пустоту, что поселилась в их телах, когда бубен навсегда умолк. А «старшие», что пришли вместе с ним с острова откликаются первыми. «Старшие» успели вдоволь попировать и выпить много силы, дальше других прошли вслед за могиором по пути преображения. «Старшие» были гораздо восприимчивей.
Новый вожак указал пальцем туда, куда ушли похитители бубна, и дал мысленный приказ: догнать и вернуть предмет силы. Новый вожак мог управлять Поднятыми мертвецами и без его помощи, но так предписывал «корневой образ», предмет силы ни в коем случае не должен попасть в руки живых.
Могиор отобрал из «старших» два десятка самых сильных и восприимчивых и наделил их голосом и властью отдавать приказы. Два десятка малых вожаков сразу разразились клокотанием и каждый призвал себе по два десятка «новообращенных». Двадцать «старших» и четыреста рядовых кинулись по следам живых. Могиор имел с предметом силы
*
Первым неладное почуял как всегда Макар. Только что они сидели на полу в тесной лавке, лениво переговаривались и обсуждали дальнейшие планы, а через считанные секунды уже снова стояли на улице, озираясь по сторонам. Со стороны базарной площади на них надвигалась огромная толпа Поднятых.
Нет, теперь уже не просто толпа. Толпы могут перемещаться, но не имеют объединения, в толпе каждый сам по себе. А сейчас мертвецы скорее напоминали звериную стаю, ведомую вожаком к определенной цели. Теперь это была целенаправленная охота.
– Макарка, веди, - крикнул Вася и припустил вдоль по улице.
Они сорвались на бег, Макар бежал первым, выбирая направление. На пути им попадались Поднятые, но было их не так много, как возле площади, этих уже привычно сбивали щитами и бежали дальше. Они были быстрее мертвецов, и думали, что еще немного и смогут оторваться от погони. Но встречные Поднятые начинали действовать все более осмысленно, будто направляемые чьей-то волей, сбивались в небольшие отряды, и пытались остановить беглецов.
– Макарка, - крикнул на бегу Вася, - Еще немного и они начнут нам засады устраивать.
Макар, не останавливаясь, кивнул и свернул в проулок, выводящий на соседнюю улицу. Но и по этой улице со стороны площади бежала стая.
– Как дичь загоняют, - крикнул Вася, - Макарка давай к реке. Уже недалеко должна быть.
Почти не разбирая дороги, они бежали, проламываясь через чьи-то огороды, пустыри и свалки. На их счастье, чутье Макара ни разу не подвело. Лишь один раз они залетели в тупик, но Бобры в пару ударов выломали топорами ставни в окне старого дома, влезли, пробежали насквозь, и так же через окно в противоположной стене выбрались наружу. Этот дом оказался последним, дальше короткая неширокая тропинка вывела их на реку.
Тропинка упиралась в совсем маленький, будто игрушечный причал, к которому была привязана одна единственная такая же маленькая одноместная лодчонка. Вася принял мгновенное решение, не спрашивая, подхватил Ольху под локти и, до того, как она успела хоть что-то сказать, перенес в лодочку. Следом зашвырнул на дно лодки мешок с бубном.
– Руби, - коротко бросил он одному из Бобров. Тот почти без замаха перерубил веревку, и Вася сразу же оттолкнул лодку.
– Мы их задержим, - крикнул он Ольхе и отвернулся, сказать что-то еще времени уже просто не оставалось. Поднятые приближались со всех сторон сразу.
Ольха быстро вставила весла в уключины. В очередной раз друзья ее спасали, а ей только оставалось надеяться, что они выживут, как выживали и раньше. Она понимала, толку от нее здесь не будет. Ее могия против мертвецов бессильна. Она поерзала, устраиваясь на узкой лавочке, ухватила покрепче весла и загребла. Даже коротко попрощаться не удалось. Парни уже вовсю рубились, Ольха работала веслами. Мертвецы наваливались со всех сторон.
– Все в воду, - приказал Вася.
Они поспрыгивали с причала, где воды было по колено, но мертвецы сразу стали теснить их дальше на глубину. Отступили туда, где воды было по пояс. Здесь стало немного легче. У мертвецов совсем не было навыка движения в воде. Даже слабое прибрежное течение заставляло их терять равновесие и осаживаться, а порой и заваливаться, мешая своим же. Но слишком много их было. В мешанине порубленных тел было не разобрать, кого из мертвецов упокоили окончательно, а кто просто временно обездвижился в непривычной среде. Парни зашли в воду еще чуть глубже.