Будь, пожалуйста, послабее

Осадчая Виктория

— Ром, нужно ехать, — опомнилась я первой после перенесенного оргазма, лежа спиной к мужу на его руке, когда вторая обнимала меня за талию.

— Фима Андреевна отпустила тебя до полуночи, — улыбнулся он.

— Так это все было спланировано? — я развернулась к нему, опершись на локоть.

— Давно все к этому шло, малышка, — он чмокнул меня в губы, ловко увернувшись от моего кулака, который целился ему в предплечье.

— У нас с тобой есть еще целых полтора часа. Ты хочешь их потратить на драку? — скрутил он меня.

— Убить тебя надо.

— Сама напросилась.

Ромка

пошарился на полу, пошуршал чем-то, побрынчал пряжкой ремня, а через мгновение я оказалась перевернута на спину, мои руки оказались в его захвате, а запястий коснулось что-то мягкое и холодное. А потом, дернув руками, я поняла, что оказалась привязана к батарее. Вот так все просто и ужасно, он использовал свой ремень против меня. Мне бы возмутиться, но Барышников снова подключил свои губы для исследования моей груди, шеи, от чего я начала глухо стонать. А потом они стали спускаться ниже по животу, еще ниже… Я попыталась сжать бедра, которые он так ловко развел в стороны, но его руки не дали этого сделать. Еще несколько поцелуев и вот я уже теряю голову от того, что он начинает исследовать потаенные места моего тела.

Это все как-то слишком остро воспринималось, так, что я выходила из его автомобиля, который доставил меня до дома во время, на ватных ногах.

— Арин, — он остановил меня у калитки, развернул к себе лицом и поцеловал.

— Мы же договорились без обязательств, — прошептала я.

— Но это ведь не помешает нам повторить еще раз пройденный материал.

— Если ты так пытаешься наладить со мной отношения, то это самая глупая затея.

— Я пытаюсь удовлетворить свои физиологические потребности. Лучше ведь если это будешь ты, законная жена, чем какая-то мымра.

Мне хотелось напомнить про Нику, но я предусмотрительно молчала. Ведь он был прав. Эта потребность организма в разрядке, и пусть это лучше будет между нами. Надежд на будущее я не лелеяла и планов не строила. Теперь только секс и ничего больше. А уже дома я себя ругала за то, что так легко согласилась.

* * *

Домой он ехал с довольной улыбкой. Сначала он добился дружбы, теперь ему досталось ее тело, осталось совсем немного, но этот этап был самым тяжелым — душа. А самое поганое, что вокруг Арины всегда кружили мужики.

После того, как она оправилась от родов и аварии, Рома отметил, как его жена расцвела. Она даже при своем росте могла выглядеть как шикарная женщина. А на работе она была именно такой: объемные прически, легкий макияж, узкие юбки-карандаши, обязательно каблук. Если не юбка, то узкие брючки. Он сходил с ума, когда видел ее такую всю правильную, недоступную. Что-то в ней изменилось. Вроде прошел только год, а он перестал в ней узнавать Аришку Погудину. Теперь ему самому хотелось ее называть Ариной Николаевной. Иногда даже себя ущербным чувствовал, когда видел ее уверенную походку, слышал командный тон голоса и чувствовал ее энергетику. Такая даром, что в горящую избу войдет и коня на скаку остановит, такая при одном желании раздавит тебя как букашку и не спросит как звали. И почему-то на ум приходила мысль,

что из таких маленьких сильных женщин и получались великие правительницы.

И даже эта затея с домом отдыха, Ромка ведь делал все для нее.

Да, несомненно, дочь свою он боготворил и поклонялся, как маленькому божеству. Но ведь это ребенок, который когда-гибудь вырастит с его, Романа, помощью, и улетит из гнездышка создавать свою семью, иногда вспоминая родителей. А кто останется с ним рядом?

Вот над этим вопросом Барышников и задумался. Кого хотел он видеть рядом с собой в старости? Не Нику точно. И пусть с Ариной будет тяжело совладать, и пусть он для нее навсегда останется предателем, судьба дает шанс реабилитироваться в ее глазах.

Идею о гостинице Рома лелеял с самой юности. А тут, такая возможность. И каждый раз, находясь у "Березки", он с тоской оглядывал это огромное двухэтажное здание, зияющее пустотой окон. И его воображение рисовало картины одна краше другой.

Почти каждую ночь его мозг анализировал, пытался выискать лазейки, где взять средства на строительство дома отдыха, которое бы поражало масштабом. Просто ему хотелось сделать что-то самому. Не работать на богатого дядечку, не работать на отца.

Хотя, если учесть характер Арины, именно у нее он и будет в подчинении, даже если станет партнером.

И эта идея так плотно засела в голове, что избавиться от нее уже не было возможности.

Решался он долго, чтобы рассказать об этом своей жене. И на его удивление, она приняла эту идею без усмешек, так же пламенно и с фанатизмом. А когда они оказались в его недостроенном доме, Барышников понял, что выбрал правильную стратегию.

На следующий день Ромка спешил к Арине с бумагами, которые подготовил уже давно.

— Привет, Алиса, — влетел он в ресторан. — Где Николаевна?

— Ромка, — она посмотрела на него внимательно, подперла подбородок кулачком, — ты серьезно настроен относительно моей подруги?

— С чего такие вопросы? — удивился он.

— Не увиливай, Барышников, от ответа. Любишь или из чувства долга с ней?

— Я не думал над этим, Алис. Но совершенно точно могу сказать, что это не просто чувство долга, — вздохнул Барышников.

— Ну, раз так, тогда буду тебя спасать. У нее в кабинете сейчас сидит девушка, эффектная такая. Представилась Вероникой. Говорит о чем-то?

Мужчина напрягся, соображая, что в такую ситуацию не пожелал попасть никому.

— Говорит — еще один обреченный вздох.

— Предупрежден, значит вооружен. Они только что вошли.

Лучше все это решить сейчас, не бегать же в самом деле. Так же обреченно, как и вздыхал, Роман поплелся к кабинету Арины. Настроение быстро упало до отметки "красный". Дверь в кабинет была совсем немножко приоткрыта, а там голоса Ники и Арины.

— Ты просто стерва, — утверждала Ника. — Ты хоть сама понимаешь, что ты наделала? Ты ведь влезла в наши отношения.

— Слушай, не знаю, что ты там себе надумала, — голос Арины был обманчиво спокоен. Рома представлял, чего ей стоил этот тон. — Мне никто не говорил о твоем существовании.