Будь со мной
Шрифт:
— Всё фермеры виноваты, — со знанием дела говорит женщина. — У меня отец был фермером. Он раскладывал яд от крыс, но в один прекрасный день до яда дорвался наш старый пес. Вся морда пеной покрылась, вот так. Такая жалость.
— И он?..
— Ох, ну да. Когда мы его притащили, ветеринар уже ничего не мог поделать.
Сара с отчаяньем смотрит на дверь, за которой, по всей видимости, висит на волоске жизнь Бэйзила.
— Однако нужно признать, что прошло тридцать с лишним лет; теперь-то они такие чудеса творят, эти ветеринары. Он у тебя будет свежий как огурчик, помяни мое слово. Они его еще как заштопают!
Открывается
— Тутси Роуботем?
— Ага, она здесь, — говорит старушка и, поднявшись, идет, раскачивая корзинкой по пути.
Сара мельком замечает недовольную черно-белую морду, усы и пару желтых клыков.
Дверь опять закрывается, и Сара остается ждать в тишине. Она бросает взгляд на самый верхний журнал, старый, позапрошлого месяца выпуск «Ваших кур». Она пытается осмыслить все случившееся за последние двадцать четыре часа и понять, когда это могло произойти с Бэйзилом. Вчера ночью он казался в полном порядке, думает Сара. Был еще здоров после полуночи, когда она сидела на кухне с Уиллом. Сара вспоминает, как Бэйзил лежал, положив голову ей на ногу, как обычно, когда она сидит за кухонным столом. Она вспоминает, как Бэйзил вернулся на свою подстилку, когда она заперла дверь за Уиллом. И сегодня утром с ним тоже было все в порядке, позавтракал как обычно, побродил с ней по саду и на поле наверху — немного капризничая, потому что было еще морозно, а Бэйзил никогда не являлся большим поклонником холода, не то что Тесс, летавшая на самых высоких скоростях. Но с ним все было в порядке, в этом Сара уверена.
Теперь, без посторонних глаз, она снова начинает плакать, тихо всхлипывая, прикрываясь остатками салфетки, и останавливается, только когда телефон начинает звонить в кармане.
Это Эйден.
— Привет, — говорит она.
— Привет, Сара. Я только что вернулся. Ты еще в городе? Мы могли бы встретиться там, если хочешь.
Сара не в состоянии ответить. Она чувствует одновременно и невероятное облегчение, и тревогу при звуке его голоса, такого спокойного после всего, что произошло.
— Сара? Что случилось?
Он все понимает по одному ритму ее дыхания.
— Бэйзил, — произносит она, делая глубокий судорожный вдох. — Я сейчас с ним в ветеринарной клинике.
— Что стряслось?
— Не знаю, они делают анализы… думаю, он что-то съел, но точно не знаю… Ох, Эйден, что я буду делать?
— Хочешь, я подъеду туда к тебе?
Сара берет себя в руки.
— Нет, нет, все в порядке. Если ты приехал, можешь заглянуть в дом и проверить, как там Тесс. Она казалась здоровой, когда я уезжала, но теперь я волнуюсь: вдруг Тесс тоже что-то съела и эффект еще не наступил.
— Конечно. Я тебе сейчас перезвоню, хорошо? Или ты звони, если появится новая информация.
— Спасибо, очень мило с твоей стороны.
— Держись там. За Тесс не переживай. До скорой встречи.
Она как раз кладет телефон обратно в карман, когда в дверях появляется врач.
— Миссис Карпентер? Заходите, пожалуйста.
Сара поднимается на ноги с внезапной и необъяснимой уверенностью, что Бэйзил только что умер на столе у ветеринара.
Ты слышишь, как Тесс отчаянно лает с другого конца двора. Она не производит впечатления больной, думаешь ты, и, когда открываешь дверь, собака выскакивает к тебе с лаем, припадает к земле и оскаливается. Из дома доносится
— Все в порядке, Тесс, это всего лишь я…
Только через несколько секунд хвост Тесс, зажатый между задними лапами, начинает осторожно вилять. Она подходит с опущенной головой, как будто ожидая трепки.
— Все в порядке, девочка. Что, выдался трудный денек? Да, у меня тоже. Знаю. Ну ладно, давай, пойдем.
Пол на кухне мокрый, его недавно вытерли. На столе лежит написанная от руки записка. В записке аккуратным, но немного дрожащим почерком значится следующее:
Я здесь немного прибрала. Надеюсь, с собакой все обошлось. Дай нам весточку, когда сможешь. М. х.
Ты не имеешь ни малейшего понятия о том, кто такая «М». Кладешь записку обратно на стол и достаешь из комода собачьих крекеров для Тесс, которая тут же усаживается и начинает с радостью взирать на коробку с лакомством.
— Хорошая девочка, — говоришь ты, предлагая ей угощение в форме косточки. Лакомство исчезает за секунду.
— Ну, — говоришь ты. — И что мы будем с тобой делать?
Достаешь телефон и отправляешь Саре сообщение, что с Тесс все в порядке. Она не отвечает.
В доме тепло, намного теплее, чем в коттедже, но быть здесь без Сары как-то странно. Ты меряешь шагами гостиную, а Тесс ходит за тобой хвостиком. На журнальном столике возле дивана стоит свадебная фотография в рамочке — Сара и Джим. Тебя там не было, хотя через общего друга ты узнал все подробности. Они устроили экстравагантную, броскую церемонию, вполне в стиле Джима, как ты тогда подумал. Старинная усадьба, две сотни гостей, фейерверки и все в таком духе. Несмотря на это, тебе приходится признать, что на фотографии молодожены выглядят счастливыми.
Сара, как всегда, красавица, волосы убраны назад и подколоты шпилькой с бриллиантом. Она смеется, откинув голову, в то время как Джим стоит к ней в пол-оборота, держит за обе руки и смотрит в объектив. Он смотрит прямо на тебя, и такое чувство, что насмехается.
— Смеется тот, кто смеется последним, старина Джим, — тихо говоришь ты в пустоту комнаты.
Сидящая у тебя в ногах Тесс заглядывает в коридор и жалобно подвывает.
Со второго этажа доносится скрип паркета.
Там, наверху, кто-то есть.
Бэйзила приходится оставить на ночь под наблюдением врачей, но ветеринар квалифицирует его состояние как «стабильное». Ему дали активированный уголь, чтобы вывести остатки яда. После капельницы пес немного ожил. Рентген не показал никаких случайных тромбов либо инородных тел. Результаты анализа крови должны прийти только завтра, и они, что наиболее вероятно, помогут выяснить, было ли отравление.
— Лабрадоры тащат в пасть все, что им попадается, — сообщает ей ветеринар. — Если вы живете где-нибудь в глуши, то он, скорее всего, добрался до какой-то отравы.
— Яда?
— К сожалению, иногда случается и такое. Если бы мы точно знали, что он съел, можно было бы связаться с работниками «Линии поддержки специалистов по ядам». Но вы, кажется, не помните, чтобы он что-нибудь ел во время прогулки? Может, порасспрашиваете соседей, выясните, не раскладывал ли кто-нибудь яд?
Сара думает о Гарри и Мойре Баттонах. Они бы не стали делать это. А до ближайших фермерских угодий несколько миль.
— Извините, — говорит она, — я просто не понимаю, в голове не укладывается, как он умудрился…