Будни и мечты профессора Плотникова
Шрифт:
– Компьютер. Еще в двадцатом веке ввели коэффициент интеллектуальности. Если взять его за критерий...
– Но это же ужасно, - не выдержала Марта.
– Насильственно разлучать близких людей?
– А смерть не разлучает?
– Создать касту бессмертных, - покачал головой Председатель, - к чему это приведет?
– Бессмертием станут злоупотреблять, - взволнованно проговорил Клинч.
– Ради него пойдут на тягчайшие преступления, будут готовы заложить душу. Общество, как система, утратит устойчивость. Но если бы удалось
– Увы, - нахмурился Председатель, - в таком случае человечество было бы вообще обречено. Смена поколений - непременный стимул развития. Без нее неминуемы застой и деградация.
– Этот ваш Бессмертный законченный эгоист, - не к месту сказал Клинч.
– Чувствует себя чуть ли не богом. Взгляд отсутствующий, словно вокруг не люди, а...
– Уж не завидуете ли вы ему?
– ахнула Марта.
Клинч побледнел.
– Что-о?! Я завидую? Да как вы могли подумать... Впрочем... Неужели вы правы? Тем хуже для меня!
– Для всех нас, - уточнил Председатель.
Зарево встало на пути. Пройдя несколько кварталов, он увидел горящий дом. Пожарные тщетно пытались сбить пламя струями пены.
Женщина рвалась сквозь оцепление.
– Пустите меня, там моя дочь!
Взгляд женщины скрестился со взглядом Бессмертного.
– Спасите ее! Спасите!
Он медлил.
– Будь проклят!
– плюнула женщина, задыхаясь от слез и ненависти. Бессмертный трус!
Он не ответил. Ступил вперед. Дохнуло жаром.
– Стойте, - крикнул кто-то несмело.
– Это же Бессмертный!
– ответили ему.
Сжалось сердце. Но стало вдруг так хорошо и легко, как никогда, прежде. Он улыбнулся людям, не скрывая торжества: бремя бессмертия не сломило его! Затем бережно снял с головы серебристый обруч и осторожно, точно хрупкую драгоценность, положил на землю. А потом, не оглядываясь, шагнул в жерло огня.
СВЯТОЙ
– А в бога вы верите?
– спросил Плотников Иванчика.
– Шутите, Алексей Федорович!
– оскорбленно взметнулся тот.
И Плотников припомнил разговор с ленинградским профессором Шпаковым, специалистом по научному атеизму.
Разговор этот происходил в доме похожей на амазонку философини, которая, по ее словам, коллекционировала будд и интересных людей. Будды во множестве населяли массивный сервант, а интересных людей она сводила друг с другом и молча сопричаствовала их беседам, подогреваемым вещественным компонентом ее гостеприимства.
– Как вы относитесь к проблеме существования внеземных цивилизаций? спросил Алексей Федорович.
– Положительно, - ответил профессор Шпаков.
– А к проблеме искусственного интеллекта?
– Так же.
– Представим себе, - продолжал Плотников, - что одна из цивилизаций, назовем ее первичной, послала к удаленной необитаемой планете космический корабль с...
– Роботами, - подсказал Шпаков.
– Не совсем так. Слово "робот" дискредитировало себя, став
– Но другого термина нет!
– Будем иметь в виду носителей искусственного интеллекта. Осваивая планету, они образовали своего рода вторичную цивилизацию. А затем произошло событие, нарушившее связь между первичной и вторичной цивилизациями, причем последняя продолжала существовать, но уже вполне автономно.
– Любопытно...
– заинтересовался ленинградский профессор.
И Плотников, как ему показалось, захлопнул ловушку:
– Так, может быть, ученый, создавший носителей искусственного интеллекта, буде теперь они и не догадываются о своем искусственном происхождении, есть не что иное, как бог? Ведь он положил начало, подумать только, целой цивилизации!
Шпаков улыбнулся.
– Лихо! А может, "носители искусственного интеллекта" это мы с вами, и вторична как раз наша, земная цивилизация?
– Вот именно, - торжествовал Алексей Федорович.
– Нет, ваш ученый не бог, - проговорил Шпаков серьезно, - а как бы лучше сказать... главный конструктор, что ли. Бог, он ведь нарушает законы природы, создавая материю из ничего...
– А что такое "законы природы", знаем ли мы их?
– Какая разница, знаем или не знаем! Они существуют, это главное. И существуют на материалистической основе, иной не дано!
– Согласен, - кивнул Плотников.
– Так вот, о вашем ученом... Повторяю, не бог он, с материализмом у него лады. Значит, обыкновенный конструктор!
– Ну уж и обыкновенный, - разочарованно рассмеялся Плотников.
– Пожалуй, тут вы правы... Мозговитый был мужик! Так выпьем за него, а?
И они чокнулись бокалами с вещественным компонентом.
Плотников пытался и не мог понять: как можно пользоваться телефоном, автомобилем, холодильником, наконец, телевизором и... верить в бога? Будучи в заграничных поездках, повидал множество храмов, начиная со стамбульской Айя-Софии, сооруженной в 532 - 537 годах Анфимием из Тралл и Исидором из Милета, и кончая крупнейшим в мире католическим собором святого Петра на обрамленной колоннадами одноименной овальной площади Ватикана. Всюду - примета современности: сумеречные в прошлом своды освещены электричеством. Электричество и бог? Нет, у Плотникова бог ассоциировался с восковыми свечами, а не с электрическими лампами.
Амазонка-философиня свела Алексея Федоровича с православным епископом Максимом, в миру Борисом Ивановичем. Плотников, воспользовавшись редкой возможностью, решил проникнуть в психологию верующего, и не просто верующего, а одного из высших чинов церкви. Но епископ уклонился от обсуждения догматов веры, сославшись на то, что он практик:
– Я больше по хозяйственной части. Вот думаю, как угольком обеспечить епархию, зима-то у нас суровая. А еще о ремонте храмов божьих. Так что вам лучше поговорить с кем-нибудь из профессоров духовной академии...