Будни имперских диверсантов
Шрифт:
«Беспочвенные» обвинения, которыми мы оскорбили господина Альера оказались вовсе не беспочвенными. Нашелся приказ за подписью самого господина Альера, в котором указано, что поступившее из столицы обмундирование отправляется на склад в Подгорном. И другой приказ, согласно которому в полевой лагерь диверсионных батальонов отправляется содержимое совсем другого склада. И еще один, в котором содержимое первого склада, которое теперь, правда, называлось «некондиционное и устаревшее оружие и обмундирование» отпускалось какому-то первородному по бросовой цене. Даже количество тюков и вес товара в первом и третьем приказах были одинаковы. Удивительное совпадение! Забавно, но благодарить за это стоило все того же секретаря Тормута, который, оказывается, сохранил копии приказов, а не уничтожил их, как велел господин Альер. Видимо секретарь боялся оказаться козлом отпущения, а может, просто собирал компромат на своего начальника – не знаю. Но для нас
Еще сильнее их настроение испортилось после того, как шеф показал им признания стражников. Их позиция теперь выглядела откровенно слабо, господа проверяющие, которые и без того были на нашей стороне, ощутимо расслабились.
В общем, из этого неприятного приключения мы вышли без потерь. Думаю, роду Сенней теперь долго будет не до мыслей о мести – им бы теперь сохранить свое положение при дворе. Слишком много их представителей в последнее время были замечены в коронных преступлениях. Такое не прощают даже столь сильным и многочисленным кланам. А самое главное, все, что было «потеряно» господином Альером нашлось, как по мановению волшебной палочки. Не знаю, сколько это стоило роду Сенней, но скорость впечатляла. Результатами поездки в Подгорный я был бы полностью доволен, если бы не одна мелочь – я больше не мог пользоваться своими силами. Попробовал сразу же после того, как с меня сняли блокирующие браслеты. Ничего. Даже боли в руках не возникло. Возможно, стоило бы показаться кому-нибудь из компетентных специалистов, но мы и без того задержались в Подгорном на целую неделю, так что я не стал никому сообщать об этой неприятности, посчитав что способности либо восстановятся сами, либо не восстановятся совсем, и в обоих случаях я не буду сильно расстроен. Противник, между тем, все усиливал напор, и из столицы, в конце концов пришло распоряжение отправляться сразу, как только диверсанты будут обеспечены необходимым. Для нас разбирательства закончились.
Глава 7
Климат за граничным хребтом, в противовес имперскому, гораздо более суров. Если дома с деревьев еще не везде опали листья, то там, где мы теперь идем, деревья уже стоят голые. Грязь в колеях дороги окончательно замерзла, и едва похрустывает под сапогами. Границы империи мы покинули три дня назад. Крепости, осажденные врагом, еще держатся – по крайней мере, держались, когда мы уходили в подгорные переходы. Оба перевала, которые эти крепости защищают, тоже пока недоступны для врага. То есть, обойти перевал можно, но только малым отрядом. И нападающие этим активно пользуются, хотя и не слишком успешно – пограничные войска не дремлют. Наши крепости исправно получают продовольствие и пополнение, насколько мне известно, солдаты даже меняются периодически. Плохо только, что и нападающие получают все то же самое и в полных объемах, и давление только наращивается. Еще хуже, что они ведут активное строительство осадных машин. Я как-то упустил этот момент, но, оказывается, одну партию таких машин объединенная армия уже потеряла. Тогда враги планировали штурм только одной из крепостей – дорога до второй еще не была достроена. То есть люди по гатям через болота пройти уже могли, а вот груженый обоз, еще нет. Недостаточно промерзла почва.
Так вот, тот обоз, что шел к Первой крепости, уничтожили по чистой случайности, каковая возможна только во время бардака, сопровождающего наступление войск. Ну и везение сыграло свою роль, конечно, а также героизм кого-то из грифоньих всадников – обоз с деталями застали на марше, отклонившись от обычного маршрута патрулирования. Лихой лейтенант даже не знал, что везут, но спокойно смотреть на целый поезд скрепленных между собой повозок, ведомых тяжеловозами, было выше его сил. Парень просто решил пугнуть обозников, спикировав на грифоне. Лошади перепугались, обозники – растерялись. В результате десяток телег утопли в болоте. Повторить такое вряд ли получится: после того случая человеческие войска озаботились защитой от нападения с воздуха. Теперь грифоньей разведке опасно опускаться ниже тысячи шагов – собьют.
Потом уже, кто-то из пленных выдал, что в том обозе была вся заготовленная осадная машинерия в разобранном виде. Новую активно строят, но ее еще доставить надо. Впрочем, теперь это проще – зима на носу. Болота замерзают, и провезти по ним большой обоз скоро станет гораздо легче. К тому же теперь они не будут неосмотрительно отправлять все в одном обозе. Этого, конечно, пленные не говорили, но тут и дурак догадается, что складывать все яйца в одну корзину не стоит. Так что первая наша задача – это сделать так, чтобы осадных орудий у нападающих по-прежнему не было. Потому что пока война идет довольно вяло. Осаждающие время от времени устраивают штурм, но без поддержки баллист и требушетов, с одними лестницами, которые только и удается кое-как сколотить из того материала, что можно найти на болотах, получается откровенно
Границу мы с диверсантами пересекли южнее, чем хотелось бы – основные боевые действия разворачиваются в четырех днях пешего хода от того места, где тайные тропы, источившие граничный хребет выходят на поверхность. Не слишком удобно, но ближе было нельзя – очень уж насыщены войсками противника все ближайшие окрестности. Кроме того, идти приходилось сильно в обход. Болота тянутся вдоль Граничного хребта почти на всем его протяжении. Пройти вдоль подножья можно, но так получится даже дольше, чем в обход. Даже зимой, когда болота в значительной степени промерзают. Вот мы и идем в обход. Тем более, что и не нужно нам непосредственно к местам боевых действий – нам бы подальше и потише, и воевать не с регулярными войсками, которых недооценивать было бы глупо. Все-таки местность мы знаем не лучше нападающих, и устраивать в таких условиях партизанскую войну было бы слишком невесело. А вот уколоть противника там, где он этого совсем не ждет, и, желательно так, чтобы он, противник, после этого не смог нормально воевать – это как раз то, что от нас ждет император. И мне такой подход нравится.
Пока что мы, правда, думаем не о том, чтобы нападать, а о том, где и как обустроить временный лагерь. Очень жаль, что не удалось расположиться на своей территории, или хотя бы в горах. Даже шеф, который подземелья любит не больше, чем полеты, был очень разочарован, когда узнал, что базироваться нам предстоит на вражеской территории. Гномы, которые неплохо источили своими ходами и пещерами горный кряж, мало внимания обращали на его западную сторону. Секретные ходы, конечно же есть, но лагерь в них не устроишь, по крайней мере, надолго. Банально отсутствует достаточно развитая вентиляция, а, значит, задержавшийся в туннеле слишком надолго рискует умереть от нехватки кислорода. И быстро это не исправишь. Вот так и вышло, что наш отряд из двухсот с лишним разумных сейчас медленно и осторожно продвигается вдоль болот в поисках достаточно укромного и удобного места, в котором мы должны организовать лагерь.
Трудностей всего две, и главная из них – это провиант. По понятным причинам на постоянные поставки провизии рассчитывать не приходится. Да даже и на редкие и нерегулярные – никто не станет без особой необходимости гонять на вражескую территорию караваны с провизией. Сейчас весь наш отряд, за исключением дозоров, тащится, сгибаясь под тяжестью запаса солонины и круп где-то на месяц. Это если сильно экономить. С такими запасами много не навоюешь. Поэтому проблемы со снабжением нужно решать в первую очередь. Конечно, мы рассчитываем, что кормить нас будет враг, но для этого нужно расположиться достаточно близко к базе снабжения армии, потому что таскать добычу слишком далеко – это многократно увеличивать риск обнаружения следов, и, соответственно, возможность преждевременной встречи с противником.
Вторая трудность – это противодействие вражеской магии. Как только враги обнаружат, что им кто-то мешает, нас станут искать. И если поискам обычными методами все собравшиеся в отряде разумные достаточно неплохо умеют противодействовать, то с магией все гораздо сложнее. Леди Игульфрид, как оказалось, умеет скрывать от магического взора небольшие отряды. Кроме того, каждому солдату батальона выдали специальные амулеты, которые тоже неплохо размывают чужое внимание. В совокупности этого должно было бы хватить, если бы не одно «но». Мои дражайшие бывшие родственники, последние осколки Благого двора, жители холмов. Сиды. Эти гады, как выяснилось, довольно хорошо чувствуют меня на любом расстоянии и игнорируют любые ухищрения. Спасти от их внимания может либо постоянное перемещение, либо… болото. Как выяснилось, леди Игульфрид все-таки смогла вычислить эти самые признаки чужого внимания, которым меня терроризировали бывшие родственники во время предыдущего визита в человеческие герцогства. Поделать с этим она ничего не смогла, зато заметила, что, когда мы были на болотах, найти меня чужим, внимательным взглядам, не удавалось. Слишком богаты эти болота собственной, сырой и неоформленной магией. Потому и упыри здесь сами рождаются, произвольно, без помощи колдунов. Сам я ничего такого не почувствовал, потому что ощутить внимание бывших родных могу только во сне, а спать мне на последнем этапе нашего путешествия, как-то не довелось. Слишком многие тогда нас хотели найти – не до сна было. И по той же причине ведьма ничего мне тогда не сказала.
Из всего вышесказанного можно сделать довольно простой вывод – лагерь нужно устраивать на болотах. Но неподалеку от базы нападающих. Лучше всего – где-то поблизости от гатей, которые по этим болотам проложены. Новоиспеченные подданные империи, кстати, когда узнали о том, где и почему нам предстоит базироваться, хоть и поворчали немного, но сильно не возмущались. Я почему-то опасался гораздо большего недовольства, однако оказалось, что наша компания довольно популярна среди диверсантов, и потому нам готовы простить и не такое.