Будни прокурора
Шрифт:
Подписав документ, Лавров снова обратился к Корзинкиной:
— Сегодня я просил Миронову зайти к вам. Вы спросите у нее, пожалуйста, не помнит ли она каких-либо характерных индивидуальных примет на теле ее сына? А вторую мать, Глазырину, мы, пожалуй, не будем запрашивать об этом — бессмысленно: она расспросит об этом свою невестку и чужие показания выдаст за свои. Это только собьет нас с толку. Если какие-то приметы есть и если Миронова верно назовет их, это будет уже кое-что, не правда ли, Александра Мироновна?..
II
Проверку
— Здравствуйте, товарищ Туманов. Мы хотим приступить к проверке того, как соблюдается законность в городском строительном тресте. Я хотел узнать, не поступали ли к вам какие-либо тревожные сигналы от рабочих этой организации?
— Положение в тресте мы знаем, — ответил заведующий промышленным отделом Туманов. — Недостатков там хватает. Вот займитесь проверкой, а потом посоветуемся. Надо предпринять что-то радикальное.
— В таком случае, у меня к вам, товарищ Туманов, будет просьба. Я хотел бы привлечь к этому делу и профсоюзных работников, причем не только из строительного треста, а и с других предприятий. Так, я полагаю, мы большего сумеем добиться.
— Пожалуй, — поддержал Туманов.
— Так не порекомендуете ли вы нам таких товарищей? Это дня на три, не больше.
Туманов немного подумал и назвал Лаврову фамилии нескольких профсоюзных активистов.
Договорившись с ними, Юрий Никифорович занялся составлением плана предстоящей проверки. Он перечитал имеющиеся в прокуратуре жалобы, дела, восстановил в памяти ряд положений из законодательства. «Остальное подскажут товарищи из профсоюза, — решил он. — Им многое виднее…»
В десятом часу утра он был уже в строительном тресте и, познакомившись с управляющим, объяснил ему цель своего прихода.
— Очень приятно, — ответил Бессонов. — Садитесь, пожалуйста.
— Много жалоб на нарушение законности поступает к нам от ваших рабочих, — сразу начал Лавров.
— Жалобы? На нарушение законности? Какой законности? — недоумевал управляющий треста.
— Советской законности, — ответил Юрий Никифорович.
— Не-ет, таких фактов вы у меня не установите!
— Был бы очень рад, — заметил Лавров.
— А как и что будете проверять? — снова спросил Бессонов.
— Очевидно, товарищи скоро подойдут, вот мы вместе и обсудим план действий.
Кабинет у управляющего трестом был чрезвычайно просторен, с лепным потолком, стенами под дуб. На письменном столе красовался «антикварный» чернильный прибор с фигурками, позолоченными рапирами, теннисными ракетками и веслами. Бронзовые подсвечники, стаканчики и подносики являлись, видимо, приложением к уникальному прибору.
Вскоре подошли члены комиссий.
— Вы не знаете, — обратился Лавров к Бессонову, — секретарь парткома и председатель постройкома сейчас у себя?
— Должны быть у себя, — ответил Бессонов. — Я их вызову.
— Не стоит. Мы, пожалуй, сами пройдем к секретарю парткома Шевцову и там поговорим.
— Да, не-ет!
Но Лавров уже встал. Встали и остальные. Только Бессонов продолжал сидеть.
— Хотелось бы и вас, товарищ Бессонов, видеть на этом маленьком совещании.
Бессонов вышел из-за стола и направился впереди группы.
В течение трех дней участники бригады, созданной по инициативе прокурора города, проверяли положение дел в строительном тресте. Разговаривали с людьми, проверяли условия их работы, жилищно-бытовые условия, соблюдение законодательства о труде. Когда проверка подходила к завершению, были осмотрены все общежития, столовые, клуб. Юрий Никифорович интересовался тем, соответствуют ли законам приказы по тресту, в каком состоянии техника безопасности, как охраняется социалистическая собственность. В эти дни он бывал в прокуратуре не более полутора-двух часов.
Проверка подходила к концу. По инициативе Лаврова члены бригады периодически собирались, советовались. По окончании работы они обсудили все материалы и сообщили руководителю треста о замеченных недостатках.
— У вас, товарищ Бессонов, есть возражения? — спросил Лавров.
— Очевидно, будут. Но для этого мне надо покопаться в документах.
— Документы — дело хорошее, — согласился Лавров, — но они не заменяют общения с людьми. Оно дает больше. Я, например, пришел к твердому убеждению, что многое у вас в тресте делается в обход законов. Об этом говорят люди и факты. Как вы, товарищи, считаете? — обратился Лавров к членам бригады.
Все подтвердили справедливость этих выводов.
— Мы ознакомили вас, товарищ Бессонов, с результатами проверки, — продолжал Лавров. — Выводы будем делать не мы, но одно могу сказать: объяснение предстоит серьезное. И я думаю, что вам не стоит дожидаться этих выводов, а гораздо полезнее будет сейчас же принимать меры к устранению тех недостатков и нарушений законности, с какими мы здесь столкнулись.
Через три дня прокурор Лавров в присутствии всех членов его бригады и Туманова информировал секретаря горкома партии Давыдова о результатах проведенной проверки.
— …В тресте грубо нарушается трудовое законодательство, — говорил он. — Управляющий позволяет себе незаконно увольнять рабочих и служащих. В прошлом году Бессонов незаконно уволил одиннадцать человек, а суд их всех восстановил на работе. В этом году он незаконно уволил еще шесть человек. Бессонов делает все, что хочет. Работницу Никулочкину, например, он уволил только за то, что, будучи беременной, она отказалась от перехода на другую, более тяжелую работу. Народный суд восстановил Никулочкину, но, вместо того, чтобы сделать из этого факта правильные выводы, Бессонов завел судебную тяжбу, обжаловал решение в краевой суд, а когда и краевой суд подтвердил — в течение двух месяцев не допускал Никулочкину к работе.