Бухгалтер Его Величества
Шрифт:
Жаккар издает обидный смешок. Но я даже не обижаюсь. Я понимаю – эта светлая мысль приходила и в их головы. Быть может, они уже даже определили ту собственность, которая будет продана.
И всё-таки я продолжаю:
– Вы правы, сударь, я – не волшебница. Я не могу достать из рукава ни золото, ни бриллианты.
– Что вы, что вы, сударыня, – вступает в разговор немолодой мужчина в бирюзовом камзоле, – мы и не ждем от вас ничего подобного. Но вы должны понимать – чтобы расплатиться по основному долгу его величеству придется продать
Король уже не улыбается. Для него эта тема слишком болезненна.
– Да, конечно, – соглашаюсь я. – Поэтому я и сказала, что этот вариант нам подходит лишь на первых порах. Что же касается второго платежа, то для него уже потребуется серьезно урезать расходы бюджета.
– Вот как? – глаза Жаккара темнеют. – И у вас есть предложения по конкретным статьям?
Я на миг задерживаю дыхание, а потом отважно киваю. Да, есть!
20. Кое-что о налогах
Мне есть, что сказать, но я натыкаюсь на полный ужаса взгляд месье Амбуаза, и иду на попятную:
– У меня есть некоторые соображения, но, если ваше величество позволит, я хотела бы воспользоваться любезным предложением маркиза и потратить еще несколько дней на изучение документов. Мне не хотелось бы, чтобы мои предложения показались вам необдуманными.
Конечно, граф прав – говорить на государственном совете о расходах на фавориток (ох, нет, как же я забыла – о расходах на известные его величеству потребления!) – значит сразу же настроить короля против себя. Это слишком деликатная тема. Такое предложение нужно спрятать среди многих других, а к этому я пока не готова.
– Хорошо, – его величество не возражает. – Мы заслушаем вас на следующей неделе. Но неужели вы думаете, что, сократив расходы, мы сможем расплатиться по долгам?
Министры переглядываются. Они тоже считают это утопией.
– Нет, ваше величество, я так не думаю. Мне кажется важным сделать хотя бы первый платеж. Лучше – еще и второй. А дальше, быть может, кредиторы согласятся реструктурировать задолженность.
Я произношу эту фразу и вздрагиваю. Не думаю, что слово «реструктуризация» им понятно. Я и сама не сразу вспомнила, как оно произносится по-французски.
Но даже если это слово им не знакомо, общий смысл они понимают.
– Вы думаете, это так легко? – из всех министров участие в разговоре принимает только Жаккар. Похоже, остальные пока предпочитают в обсуждение финансовых вопросов не вмешиваться.
– Нет, – я качаю головой. – Но если кредиторы увидят, что бюджет Тодории перестанет быть дефицитным, они могут пойти на продление срока кредитования – конечно, под более высокий процент. Правда, чтобы бюджет стал профицитным, – я опять спотыкаюсь на слове, – одного сокращения расходов недостаточно. Нужно увеличивать доходы.
– Какое неожиданное предложение! – ухмыляется маркиз. – И за счет чего же, позвольте вас спросить?
Я задумываюсь на секунду, а потом выпаливаю:
– За счет
Кое-что по этому вопросу я прочитала еще в Москве. Не так много, как хотелось бы, но достаточно для того, чтобы понять – при таком подходе к налогообложению не удивительно, что крестьяне Тодории голодают.
– Вы предлагаете повысить подушный налог? – проявляет интерес мужчина в бирюзовом камзоле. – Или ввести новые налоги?
– Напротив, – я стараюсь говорить как можно увереннее, – я предлагаю понизить ставки.
А вот это вызывает реакцию и у остальных участников заседания. Они начинают говорить все разом, из-за чего я почти не разбираю слов.
– Любезная сударыня, – снова берет на себя функцию моего основного оппонента маркиз Жаккар, – прошу вас пояснить вашу мысль. Вы только что отмечали важность увеличения доходной части бюджета, а теперь предлагаете понизить ставку налога? Не кажется ли вам, что одно противоречит другому?
– Ничуть! – я хватаю один из принесенных с собой листов бумаги, пододвигаю чернильницу с пером и осторожно, пытаясь не поставить кляксу, рисую сначала систему координат, а потом – параболу с ветвями вниз. – Вот – это кривая Лаффера! Она показывает зависимость между налоговыми поступлениями и налоговыми ставками. Видите – если ставки начинают превышать разумную величину, налоговые доходы бюджета сокращаются. Высокие налоги приводят к тому, что люди перестают их платить.
– Вы сказали «Лаффер»? – переспрашивает маркиз. – Это ученый или политик? Должно быть, из Америки?
Я подтверждаю – да, из Америки. Уточнять, что речь идет об Америке совсем других веков, не стоит.
– Весьма сомнительная теория, – выносит вердикт Жаккар, и по тому, как реагируют на его слова другие, я понимаю, что они согласны с ним.
Я и не ожидала, что они меня поймут. Но высказывать в этот момент еще одно предложение – о более справедливом социальном распределении налогов – я не решаюсь.
– Ну, что же, – его величество поднимается, и мы поднимаемся следом, – я думаю, на сегодня довольно. Благодарим вас, ваша светлость, за столь содержательную беседу. Надеюсь, во время нашей следующей встречи вы подкрепите ваши слова конкретными цифрами. Не смею вас задерживать, господа!
Министры гуськом тянутся к выходу. Я, собрав бумаги со стола, направляюсь в ту же сторону.
А вслед мне несется:
– А вас, сударыня, я попрошу остаться!
21. Его Величество Рейнар Пятый
Я возвращаюсь к столу, по другую сторону которого стоит король. Нас разделяют не менее пяти метров, но я почти чувствую исходящую от его величества силу. Дает ли ему эту силу та власть, которой он облечен, или она связана с его уверенностью в себе как мужчины? Я не знаю.
– Прежде всего, ваша светлость, я хотел бы поприветствовать вас в Тодории и выразить надежду, что вы не будете разочарованы ни красотами нашей страны, ни нашим гостеприимством.