Бухта надежды. Свой выбор

Громова Галина

Еще через пару часов площадь окончательно была зачищена. Конечно, безопасной она не стала. В любой момент мог появиться откормыш-мутант и испортить весь праздник жизни, поэтому никто клювом не щелкал и крутить головой по сторонам не забывал.

Особо не щадя автобусы, удалось более-менее расчистить дорогу, ведущую вверх, к кинотеатру «Моряк», но так высоко не поднимались пока – не до того было. На данном этапе была задача перегородить дорогу и не пропускать ни единый неживой души, что в принципе и было сделано.

Потом началась самая монотонная часть всей операции.

В выбранные для переоборудования автобусы начали сносить все, что плохо лежало. И это касалось не только продуктов, что в изобилии были в окружающих магазинчиках. Даже столики и стулья из пирожковой, на крыше которой базировалась снайперская точка, и те вывезли. В хозяйстве все пригодится, как говаривал Сенчуков. Магазин тканей и швейной фурнитуры вынесли подчистую вместе с манекенами и швейными машинками. Та же судьба постигла и магазин семян: ведь этот товар был одним из самых важных. В общем, площадь, превратившаяся в свое время в шанхай, обросшая магазинчиками и торговыми павильонами, служившими источником постоянных недовольств местных жителей, оказалась настоящим парадизом для мародеров. Андрей даже засмотрелся на довольную рожу одного из мужиков, тащащего тандырную печь в автобус. Зачем это было тащить на себе, если ее можно было сварганить дома, Доронин не понимал.

Со стороны автобусов иногда бахали выстрелы, выбивая подтягивающихся мертвяков, а вот мутантов пока не было. Да и слава Богу.

Доронин заметил Шамиля, направляющегося к дверям, ведущим в полуподвальное помещение, над которыми висела реклама зоомагазина. «Он там что, за рыбками пошел?» - удивился Андрей и окликнул прапорщика.

– Ты чего здесь?

– Да вот… Там ведь корма собачьи, консервы…

– Да у нас вроде не все так плохо с едой, чтобы кошачьи консервы жрать. – Скривился Доронин.

– Да ну тебя! У нас вон трое псов живут. Их тоже можно побаловать. Да и в конце концов не пропадать же добру.

– Ну ладно, пойдем глянем, что там. – Согласился Доронин и кивнул следовавшим за ним парням. – Ну что, верные кунаки, за мной.

Те переглянулись меж собой, но ничего не сказали.

Первое, что заметил Андрей, когда открылась тяжелая железная дверь, это смешанный запах гнилья и ацетона. Ацетон – значит, мертвяки. Это он уже усвоил давно. А вот с гнильем пока не ясно было. Но духан был – хоть святых выноси.

– Надо осмотреться. Мертвяк здесь. Нюхом чую.

– Везет тебе, что ты хоть что-то чуешь, - прогундосил Шамиль, зажав пальцами нос. – У меня аж дух вышибло и глаза слезятся.

– Фу! – ограничился только одной-единственной фразой Гоша.

В помещении было довольно темно – небольшие окна, не блиставшие чистотой, пропускали самый минимум света. Ну примерно столько, чтобы не убиться об угол стола. Доронин взглядом обшарил все помещение – вроде, мертвяка нет…. Что ж так воняет то? Из смежной комнаты послышались какие-то звуки: то ли всхлип, то ли еще что… не понятно, в общем.

– Мужики, откройте двери пошире да окна на распашку, а то слезы сейчас польются.

Доронин обошел всяческую ерунду, висевшую на стенде, типа костюмчиков для той-терьеров и толстых канатов

для собак покрупнее, затем заглянул за стойку, заваленную разнообразными кормами для собак, в коих сам не разбирался, но судя по размерам гранул, корм был явно не кошачий, обошел огромный аквариум стоявший возле самой стены, с плавающими у самой поверхности рыбами неизвестной породы.

– Ты гляди, живые… - удивленно постучал по толстому стеклу Шамиль.

– А что им станется? Электричество еще несколько дней подавалось, кислород в воде пока есть. Покормить бы надо.

– Потом, – отмахнулся Шамиль. – Эх… Нам бы такой бассейн. Как в том анекдоте: знаешь, что такое по настоящему большая квартира? Это такая, где в самом дальнем углу незаметно притаился аквариум с плещущимися в нем бегемотами.

– Ну забирай, - отмахнулся Доронин.

– Да вот рыб бы с удовольствием… А эту дуру даже и не представляю, как тащить. Воду слить… это понятно. А потом?

– Давай решать проблемы по мере их поступления. Пошли, там глянем. – Позвал в интересующую его комнату Доронин. Все же звук непонятный оттуда исходил, да и запах этот не нравился Доронину. Ой как не нравился.

Смежная комната была еще темнее – всего два небольших окошка под самым потолком. И полное отсутствие мертвяков.

– Ничего не понимаю… - прошептал Доронин.

– А я, кажется, въехал. Гляди. – Шамиль кивнул на огромные вольеры, занимающие всю дальнюю стену.

Андрей, еще раз оглядевшись по сторонам во избежание всяческих неожиданных нехорошестей, подошел к вольерам и тут же дернулся в сторону. Теперь-то было понятно, откуда шел такой духан. В самом нижнем и самом большом вольере с довольно толстыми прутьями стояло трое щенков немецкой овчарки. Стояло неподвижно и бесшумно, глядя на Андрея своими белесыми буркалами. Сразу было понятно, что это зомби…

– От чего они умерли?

– Времени-то сколько прошло… От голода, жажды… да мало ли от чего. Один щенок дуба дал, обернулся и погрыз других. Вон видишь, у того вся бочина изъедена, а третьему так и вовсе досталось в двойном размере.

Если честно, то пушистые, еще не успевшие сменить мягкую шубку на жесткую шерсть, щенки ну никак не ассоциировались с зомбаками, а уж тем более с мутантом, наподобие того, что убил Рябошеева. На самом же деле эти милые, похожие на плюшевые игрушки, собачки были намного опаснее, чем могло показаться на первый взгляд, и пальцы запихивать меж прутьями Андрей не рискнул бы.

Правее в вольере с некогда пушистыми котятами царил полный покой. В смысле, последние уже хорошо так облезли, обнажив хрупкий костяк. Вот они-то и смердели дохлятиной. На полу и вовсе царил полный кавардак, словно кто-то специально посбрасывал с полок пачки с кормом. Некоторые из них лопнули от удара о пол, и их содержимое рассыпалось, хрустя теперь под сапогами прохаживающих туда-сюда мужчин.

– Ты попугаев-зомби видел? – неожиданно гыгыкнул Шамиль, уставившись на угловой вольер. – Вон, погляди. – И ткнул пальцем в клетку с птицами, которые вместо привычных жердочек неподвижно сидели на полу. И что самое удивительное – молча.