Бухта надежды. Свой выбор
Шрифт:
Парни проснулись быстро, девчата как-то труднее. Они вообще после счастливого освобождения из плена не могли нарадоваться на казалось бы элементарные вещи. Даже такое дело, как вдоволь поспать, за каких-то несколько дней превратилось в настоящее достояние. Не говоря уже о нормальной еде. Похитители рабынь едой не баловали, искренне полагая, что заботиться о них – дело новых хозяев. И лишь тот факт, что в неволе девчонки провели совсем мало времени, не позволил как-либо кардинально повлиять на их внешний облик.
Кристинка, двоюродная сестра Степана, как узнала,
Все завтракали практически молча, перебрасываясь парой-тройкой ничего не значащих фраз. Все прекрасно понимали, что и судьба теперь только в их руках.
– Девочки, чего грустные такие? – поинтересовался Лёха, наминая домашнюю закатку с лепешкой.
– Страшно… - за всех ответила Наталья.
– А ты не бойся. Вас спасли, со Стёпкой все нормально, сейчас поедим и в путь-дорогу…
– Та дай-то Бог, - задумчиво кивнула Наталья. – А Сергей где? Почему его нет с нами?
– Отдыхает Серега, - пояснил Федор. – Он всю ночь дежурил на крыше, вот теперь и отсыпается. И вот еще что… мы успели с ним переброситься парой слов, и он дельную мысль мне подкинул. Надо бы на вокзал смотаться в разведку. Боюсь, как бы наш вчерашний фейерверк не остался незамеченным.
– Это да, - вступил в разговор Иван. – У меня тоже такие мысли проскакивали. Эй, одноногий, а ты чего молчишь?
Это он обратился в Степану, который и вправду вел себя через чур тихо.
– Ваня! – возмущенно вскрикнула Наталья и извиняющимся взглядом посмотрела на нахмурившуюся Кристинку.
– Стёп, ты там как? – подергала брата за рукав девчонка. – Нога опять болит, да?
– Нет. Задумался просто.
– Надеюсь, над нашей общей проблемой? – продолжал задевать того Иван. И казалось бы, чего он Степана дергает, ведь сестру уже спасли?
– А какая у нас проблема? – спохватился Стёпа. – И где Серега?
– Вот те на! – хлопнул по коленке Иван. – Ты там спишь что ли на ходу? Проснись! У нас проблема.
– Какая?
– Надо разведать, что творится на вокзале.
– Надо – значит надо.
– Вот чудак человек! Кто ехать будет?
– Ну я могу…
– Да куда ему ехать? – воскликнула Наталья. – У него нога ранена. Вот ты, Ваня, и поедь, посмотри, что там да как, а нам потом и расскажешь.
12 АПРЕЛЯ
06.00. г. Севастополь, Инкерман.
Глеб Рыбин
Глеб не спал, хоть еще было раннее утро. Со стороны окна тянуло холодом, а от стен сыростью. Он уже подумывал перебраться
Юрка, уехавший в Джанкой, так и не вернулся. Случилось ли с ним что-то или он просто кинул своего бывшего начальника – было не понятно. О последнем думать не хотелось, все же с Юрцом они прошли и огонь, и воду… Но Глеб знал, что иногда и близкие могут предавать, не то что там сослуживцы или подчиненные. И такое предательство было намного больнее.
Как там говорилось? Жизнь, как зебра - черная полоса, белая полоса, черная полоса, а потом жопа. Но что-то в последнее время лимит черных полос был превышен, что нет-нет да и подумаешь про наступление той самой крайней точки.
Глеб поудобнее лег, стараясь не тревожить раненную руку, и вновь попытался заснуть. Но сон, в отличие от дурных мыслей, так и не шел. Хреновая полоса, хреновая… Вот еще и на засаду нарвались. И товар не уберегли, и парней погубили. Сам Рыбин и еще трое его людей только чудом вырвались. Как не хорошо-то…. Ну кто ж знал, что к тем, засевшим в доме, подмога подойдет? Кто ж знал… В противном случае сгореть им в той гостинице и все, а так получилось, что сам Рыбин попал в переделку. С одной стороны – противник, довольно хорошо вооруженный и далеко не дилетант, если судить о его поведении во время боя. С другой - подходящие мертвяки.
И это чудо, что ему удалось выскользнуть. Надо было сразу уезжать, не пытаться гнаться за ними, а то в итоге все только хуже получилось.
Но кто это мог быть? Кто так дерзко устроил на него засаду и засадил по самые нидерланды? Уж не те ли товарищи, что поставили пост на «Звездочке»? В принципе, больше некому. Да и не за чем.
Мстить? А смысл? Парней погибших жалко, конечно, все же не чужие были, служили вместе давно. С некоторыми весьма плотно общались даже, но до дружбы, какую обычно описывают в книгах, не доходило. Жалко пацанов, что ж тут скажешь. И семьи их остались, жены, дети… Их теперь куда? А ведь они теперь обуза… При том самая натуральная, их нужно кормить, обеспечивать всем необходимым. А кому это делать? Ведь мужиков осталось четыре человека, включая самого Глеба. А вот баб с детьми больше двадцати. Да упахаться можно всю эту ораву кормить.
Продать их в качестве живого товара? Свои же не поймут. Нет, поймут, конечно, аргументы и теоретическое обоснование всегда можно привести грамотно. Да и человек такая скотина, что своя рубашка всегда ближе к телу - никому не хочется кормить помимо своих еще и других.
Но есть одно но. При таком раскладе веры Глебу больше не будет, потому как мужики не захотят рисковать своими жизнями, зная, что если с ними что-то случится, их жен и детей продадут на невольничьем рынке. И в принципе правильно сделают – все та же теория с рубашкой. И как быть?