Булат Окуджава. Вся жизнь – в одной строке
Шрифт:
Скандал получился нешуточный, и теперь уже Ивану Ивановичу Сочилину не о судьбе директора Высокиничской школы – о своей судьбе впору было беспокоиться. И тогда противная сторона решила показать, что тоже умеет письма писать. Только теперь уже в бой ринулась Калуга. А что ещё оставалось делать заведующему облоно?
И Сочилин пишет докладную записку на имя министра просвещения РСФСР И. А. Каирова. (IV) (V)
Это очень обстоятельная «записка», и приводить её здесь целиком будет лишним, тем более что какие-то обвинения в адрес Булата Окуджавы перекочевали в неё из докладной Свириной.
Распоряжением № 2 от 6 февраля 1951 года заместитель Министра просвещения тов. Языков С. М. предложил мне восстановить на работе в Высокиничской средней школе учителей русского языка и литературы ОКУДЖАВА Б.Ш. И СУХОВИЦКУЮ М.С.
Излагаю обстоятельства дела.
В августе 1950 года в распоряжение Калужского облОНО Управлением кадров Министерства просвещения РСФСР были направлены молодые специалисты, муж и жена, Окуджава Б. Ш. и Смольянинова Г. В., окончившие в 1950 году филологический факультет Тбилисского государственного университета. Молодые супруги были назначены на работу в Шамординскую среднюю школу Перемышльского района. Учителю Окуджава была предоставлена работа в 5–7 классах, так же как и его жене Смольяниновой. Три старших класса (8, 9 и 10) в этой школе продолжал вести третий преподаватель русского языка СОЛОХИН, имеющий также высшее педагогическое образование и преподававший русский язык и литературу в старших классах и в предыдущие годы.
Окуджава в 1950–1951 учебном году работал в Шамординской средней школе неудовлетворительно, не выполнял указаний директора, не проверял тетради, плохо готовился к урокам, вообще скептически относился к педагогической работе, считал, что все «неучи», что ему не могут делать замечаний по работе, т. к. он окончил университет.
По окончании 1950–51 учебного года Окуджава обратился в облОНО с просьбой перевести его из Шамординской средней школы, так как он не намерен преподавать русский язык в 5–7 классах, что он не специалист русского языка, что он должен преподавать только литературу в старших классах средней школы, как окончивший университет. Тов. Окуджава было разъяснено, что учителю словеснику в любом классе средней школы неизбежно приходится уделять много внимания преподаванию грамматики русского языка.
Учитывая настойчивые требования тов. Окуджава облОНО пошел ему навстречу и перевел с начала 1951–52 учебного года в Высокиничскую среднюю школу Высокиничского района. В этой школе имелась возможность предоставить ему и его жене преподавание литературы в старших классах.
Немного нелогичным выглядит, что такому нерадивому учителю облоно идёт навстречу и удовлетворяет его капризы. Ну да ладно, отнесём это на счёт безмерной доброты заведующего облоно Сочилина. Однако вместо благодарности зарвавшийся хулиган на новом месте работы добавляет в своё меню избиения учеников, нецензурные выражения и «свои низкопробные “стихи”». Перечислив избитых и обматерённых учителем русского языка и литературы школьников, Иван Иванович пишет далее, что:
Учитывая педагогическую молодость Окуджава, директор школы Кочергин М. И. ограничивался наложением административного
Так вот, враньё это. Не было никакого такого приказа по школе. Я об этом уже писал, когда приводил фальшивую докладную записку преподавателя физкультуры Грудинина, появившуюся, вероятнее всего, незадолго до этого, после скандального увольнения Окуджава из школы. Я внимательно изучил книгу приказов того времени – она написана от руки, как я уже говорил раньше, и все страницы в ней пронумерованы и целы, так что приказу просто некуда было деться, если бы он был на самом деле. Собственно, об этом можно судить и по докладной записке Свириной, которая, зная природу происхождения докладной Грудинина, не вспоминает ни саму эту докладную, ни приказа, последовавшего за ней. Нет, она просто пишет о том, как Окуджава «изматерил» семиклассника и его за это предупредили. Потом он избил группу учащихся, и его опять предупредили. То есть устно, неофициально. За такую мягкотелость само бы руководство школы и районо «предупредить» как следует. Если бы она имела место, эта мягкотелость. Но не было этого ничего – ни мягкотелости, ни избитых, ни обматерённых.
Да, однажды при уборке картофеля Булат Шалвович разок врезал семикласснику Грише Никитину. Но это было ответом на физическое воздействие ученика на учителя, пусть даже нечаянное. И никаких приказов или докладных тогда не последовало.
Кстати, в связи с этим мне вспомнился случай из собственной биографии, когда, играя с ребятами на переменке во дворе школы в снежки, я случайно попал в голову учителю труда. Это был качественный снежок, я его долго лепил из размокшего снега, и бросок получился что надо – у учителя даже шапка слетела с головы. Разъярённый учитель подскочил ко мне, и по его лицу я понял, что сейчас он меня ударит. Но он сдержался, хоть и был человеком пьющим и нервным. Спасибо ему за это большое, хотя, если бы он не сдержался, я бы не был в претензии. Не уверен, смог ли бы в такой ситуации сдержаться я сам.
Однако вернёмся к докладной записке Сочилина министру.
Запутавшись в работе и не желая трудиться, Окуджава стал объединять вокруг себя молодых учителей и подстрекать их к невыполнению мероприятий, проводимых дирекцией школы.
И наконец:
Окуджава был отдан под суд. Суд присудил его к трем месяцам принудительных работ с удержанием 30 % заработной платы. Однако, и на этом Окуджава не успокоился.
В ночь с 13 по 14-е января (под новый год по старому стилю) он собирает на своей квартире молодых учителей и учащихся, нарядили ряд учащихся («ряженые»), дали ученикам денег на водку.
Этот «маскарад» явился протестом Окуджавы против принятых к нему мер судебного воздействия.
На этом месте, когда моя помощница журналист Наталья Торбенкова спустя шестьдесят лет после событий зачитывала документ Майе Семёновне, та чуть не задохнулась от возмущения:
– Ну, это же бред, сущий бред, бред и ничего больше! Это просто сволочь! Я п-п… Я заикаться даже начинаю. Ну, ни в какие ворота! Чистая брехня. Чушь какая! И наглость!
Конец ознакомительного фрагмента.