Бункер. Расщепленные тенью
Шрифт:
В гостиной шумит магнитофон, а посреди комнаты громоздится гора хлама. Рядом с ней восседает Пит, как старший надзиратель. Он – властелин этой горы. Он следит за ее формированием и лишь ему одному ощутимой красотой. Он указывает какой предмет в какую ее часть следует положить. Все остальные гуськом приносят ему свои дары. Первым в очереди стоит Двойник. Его незабудковые глаза сияют от восторга, щеки раскраснелись. В руках он гордо держит руль от велосипеда. Пит проверяет работает ли звонок и велит положить его на самую вершину горы. После этого Двойник убегает обратно в комнату, из которой они выуживают
Кошка несет горшки с засушенными растениями. Выглядит она очень энергичной и счастливой. Видя меня, вдруг смущается и отводит глаза в сторону. Она всегда стесняется того, что пьет чужую кровь. Питпэн кивает вправо, и горшки отправляются в пустой ящик из-под апельсинов. Он настолько вовлечен в свою работу, что аж вздрагивает, когда моя тяжелая рука опускается на его плечо.
– На пару слов. – Говорю я.
– Ты что, не видишь, что я занят? – он смахивает мою руку с раздражением, как какого-то отвратительного слизняка.
На мой взгляд, в отличие от всех остальных, он как раз-таки ничего и не делает. Малая тащит по полу старые перьевые подушки, а за ней уже бежит Двойник с загнутой проржавевшей трубой. Не понимаю, откуда у нас взялся весь этот хлам, но уверен, что дальше они справятся и без Пита.
Наклоняюсь к его уху, чтобы слышал только он:
– Малыш, я сейчас схвачу тебя за шиворот и выволоку отсюда. Ты же не хочешь, чтобы это произошло при девочках?
Пит на глазах становится пунцовым. Его губы дрожат от ярости. Он молча встает и выходит в коридор с гордо поднятой головой. Я иду следом.
– Что ты себе позволяешь?! – шипит он на меня, как только мы теряемся из поля зрения остальных. – Совсем с катушек съехал?!
Хватаю его за ворот рубашки и с силой впечатываю в стену. Он тут же становится тихим и кротким, каким и должен быть человек, при разговоре с тем, кому в полный рост и до плеча не достает.
– Заткнись и слушай, – говорю я вполголоса. – Девчонке лишнего не болтай. Ни про нас, ни про это место.
– Ой, да можно подумать я когда-то… – встряхиваю его, и он замолкает.
– Заткнись и слушай, – повторяю я с нажимом. – Никаких диких историй и баек Резвого Летуна. Лучше вообще помалкивай.
Пит оскорблен, как никогда. Да меня и самого бесит, что я вынужден это делать.
– Ты меня услышал, – говорю я и отпускаю его. – И чтоб через час этого мусора в гостиной не было.
С тех пор, как я сломал свои наручные часы, стало тяжеловато ориентироваться во времени. В Бункере нет ни единого окна, ведущего наружу, только дверь, и что ждет за этой дверью, порой бывает сложно предугадать. Особенно после того, как провалился в глубокий сон на неизвестно сколько часов. Мне кажется, что еще день или вечер, но точнее сказать не могу.
Старая дверь на ржавых петлях отворяется с жутким скрежетом. На меня льется бархатная тьма ночи, легкой прохладой ложится на плечи и сбегает вниз по спине. Запах травы кружит голову, напоминает о лесе, зовет туда, где можно бежать среди деревьев, утопая в папоротниках, пугать спящих птиц, читать чужие следы, быть частью дикого мира. Я хочу быть Зверем, хочу почуять сладкий запах добычи, выследить
«Ты навсегда забудешь, как снова стать человеком» – вспоминаю слова Сумрака. И не знаю, сколько человеческого во мне еще осталось, но чувствую, что немного. Может, мне суждено быть Ночным Охотником? Может, не так уж это и плохо? Хорошим парнем быть не получилось, так почему бы до конца дней не оставаться зверем?
Слышу шаги Кошки. Она приближается тихо и плавно, встает близко, – кожей чувствую тепло ее тела. Кэт стоит так, вслушиваясь в ночь, вдыхает ее запах. Затем достает сигарету и закуривает, предлагает мне тоже, и я соглашаюсь только за тем, чтобы постоять с ней подольше.
– Сумрак зовет, – еле слышно произносит Кэт. – Близнецы вдруг исчезли. Испарились прямо посреди комнаты. Ну ты знаешь, как это обычно бывает.
О да, я знаю, как это обычно бывает! Когда ты пьешь кофе в пустом Бункере, и вдруг из-за твоей спины выскакивают дети. Или читаешь газету, думая, что абсолютно один в гостиной, и вдруг на тебя откуда-то сверху падает девчонка и визжит от радости. Исчезают они так же внезапно. Раз и нету. Как будто все это время их рисовало лишь твое больное воображение. Обожаю сновидящих! Абсолютно непредсказуемые ребята!
– У нашей гостьи много вопросов.
Конечно, могу себе представить. Вопросы возникают у каждого, кто сюда попадает. Реакция людей, внезапно оказавшихся в другом мире бывает разной: паника, мольбы, угрозы, слезы, безумный неудержимый хохот или наоборот полный ступор. Учитывая, что «Нормальным вход воспрещен», можно ждать чего угодно. Я видел всякое. Но наша Дюймовочка превзошла все мои ожидания…
Мы сидим за общим столом. У каждого стакан с чаем. Просто чтобы занять руки. Чай вообще частенько служит связующим звеном за разговором и упрощает взаимопонимание. Такое уж у него магическое свойство. Никто его не пьет. Я смотрю на девчонку, прокручивая в голове то, что говорил о ней Сумрак. Она явно одна из нас. Я чувствую эту Силу внутри нее, чувствую, насколько мы схожи энергиями. Она вполне могла бы попасть сюда самостоятельно, но поезд… Можно прыгать по мирам. Можно менять свою физическую оболочку. Можно летать и вызывать молнии, но нельзя ничего переносить из одного мира в другой. Даже спичечного коробка. Во всяком случае, для этого придется очень сильно постараться. А тут чертов поезд. В голове не укладывается! Да на ближайшую сотню километров нет никого, кто мог бы совершить такое! Разве что тот, кого я абсолютно не знаю. Например, тот, кто сидит прямо передо мной сейчас. Что, если Сумрак ошибается на счет нее?
– То есть вы утверждаете, что я не просто вышла не на той станции, вы хотите сказать, что я вышла даже не в своем мире? – спрашивает девчонка.
– Именно так, – подтверждает Сумрак.
– Любопытно.
И она надолго замолкает, погруженная в свои мысли. Любопытно ей, видите ли! А где же крики, паника, дикий смех, метания из угла в угол, обвинения, причитания, мольбы и коронное: “ой, да перестаньте вы меня разыгрывать!”
– И вы все сюда приехали на поезде? – уточняет она.