Буря империи
Шрифт:
— Неужели так сложно придумать про меня что-то хорошее? — Мелисса прищурилась и показательно вздернула свой очаровательный носик вверх. Нет уж, красотка, со мной такие игры не пройдут.
— Если бы, — из моей груди вырвался тяжелый вздох. — Хорошего оказалось настолько много, что я не смог выбрать что-то конкретное. Сидел и думал, лучше сказать про твою пленительную улыбку, очаровательные ямочки на щеках или же завораживающие глаза.
— Надо же, — Мелисса сбавила напор, удовлетворенная моим ответом, однако без подколки не обошлась. — И когда ты только успел всё это заметить? А то большую
— Ну-у-у… — естественно, девушка лукавила, но я не стал давать заднюю и просто пожал плечами. — Не я же надеваю платья с таким глубоким декольте.
— Вообще-то я имела в виду твою еду, которую ты пожирал глазами даже дольше чем ел, — заливисто рассмеялась Мелисса. — Но такой ответ мне тоже нравится.
Ну а что поделать? Готовили тут действительно божественно, под стать названию. И сет закусок, которые порекомендовала мне девушка, оказался выше всяких похвал. Как, впрочем, и напитки.
Не успел я опомниться, как за первой бутылкой вина последовала сначала вторая, а потом и третья. Алкоголь дурманил сознание, но я даже не пытался этому противиться и использовать отрезвляющие конструкты. Темы разговоров становились всё более и более простыми и прямыми, и после очередного бокала Мелисса невзначай предложила проводить её до дома. Благо девушка жила недалеко, на окраине центрального района города.
Пятнадцать минут неспешной прогулки по ночным улочкам, и мы уже стоим перед забором небольшого уютного домика, выглядевшего довольно скромно на фоне своих соседей. Но всё равно я даже боялся себе представить, каких денег должна стоить недвижимость в пешей доступности от дворца императора.
— Зайдешь? — Мелисса игриво покрутила брелок с ключами на указательном пальце и приоткрыла калитку.
— На чашечку чая? — я сделал вид, что задумался.
— Можешь называть это как хочешь, — усмехнулась девушка и не дожидаясь ответа втянула меня внутрь, ни на мгновение не задержавшись в дворовом садике. Так же мимоходом пролетела прихожая и лестница на второй этаж, а дверь в спальню с ну просто огроменной кроватью девушка чуть ли не выбила с ноги. Да, у Мелиссы определенно до небес развит навык утаскивать за собой людей, чтобы они при этом не сказали и слова против.
— Так быстро? — усмехнувшись, я приподнял одну бровь. — А как же прелюдия…
— Наша прелюдия и так слишком затянулась, — что-то в голосе Мелиссы показалось мне странным, но я не придал этому значения. — Закрой глаза.
Сделал то, что попросила девушка, и тут же почувствовал, как Мелисса скользнула ко мне в объятья. Тонкие девичьи руки обвили мою шею, а губы обдало жарким дыханием. Прохладные пальчики коснулись моей моей шеи, пробежались по коже, слегка царапая её ноготками, а затем зарылись в мои волосы. Но, к моему удивлению, никакого продолжения не последовало.
— Вот и всё, — открыв глаза, я увидел, что Мелисса смотрит на меня презрительным взглядом. На её губах застыла высокомерная усмешка, а на лице не осталось ни следа от легкого алкогольного опьянения.
— Что тако… — только я открыл рот, как понял, что не могу пошевелить ни единым мускулом. Тело превратилось в каменную статую, а от затылка, там где девушка
— Можешь наслаждаться последними мгновениями своей жизни, — Мелисса ловко выпуталась из моих объятий и сделала полшага назад. У нее в руках блеснула крошечная иголка, которую девушка одним движением спрятала в браслете на руке.
Действительно? Меня надули, как деревенского дурачка?
— Ты собираешься что-то делать?! — в голову ворвался панический голос Эммы, звучащий будто сквозь толщу воды. — Это какой-то быстродействующий яд, который помимо прямого действия на организм ещё и вносит хаос в энергетические потоки! Избавиться от него может быть не так просто! Арсений! Арсений, ты меня слышишь?! Арсений!!! Арс…
Голос Эммы отошел на задний план. В груди была сплошная пустота, которую медленно заполнял леденящий холод. Какие-либо эмоции тоже замерзли, превратившись в огромную глыбу льда. За что? Почему именно сейчас?
Не знаю, что точно стало причиной такой реакции, но настолько сильное разочарование я не испытывал очень давно. Может быть виной был резкий контраст между былым весельем и суровой грустью, может ещё что. Не важно.
Просто было очень грустно. До боли грустно. Но это не значит, что я собираюсь здесь умирать.
Потянулся к источнику, вытягивая из него прядь энергии. Как и упоминала Эмма, она действительно слушалась меня из рук вон плохо, даже несмотря на мой гигантский опыт. Но всё же слушалась. Вкрапления чистой энергии, которыми был наполнен мой обновленный источник, почти не поддавались влиянию яда, и благодаря этому я без каких-либо серьёзных проблем начал плести конструкты. Не за доли мгновения, как обычно, но всё равно значительно быстрее одаренных этого мира.
Мелисса тем временем просто стояла напротив, сканируя меня холодным безэмоциональным взглядом, видимо, ожидая, пока яд закончит свое действие. Очень зря. Вполне вероятно, что она успела бы скрыться, если бы решила сразу убежать, но остаться и проконтролировать проделанную работу в данном случае было ошибкой.
Первым делом купировал область с наибольшей концентрацией яда, где девушка меня поцарапала, и использовал общее очищающее плетение. По жилам пробежала обжигающая волна огня, разом прогоняя весь холод и стирая остатки алкогольного дурмана. Мышцы закололи тысячи маленьких иголочек, говоря о том, что тело вновь обрело подвижность, а темный ореол перед глазами пропал. Но я не спешил показывать, что избавился от яда.
Несмотря на то, что ни Эмма, ни я сам не заметили никакого ментального воздействия, уверенность в том, что его и правда не было, полостью пропала. Мелисса уже смогла меня подловить, так что нелишним будет обезопасить себя со всех сторон.
Возвел вокруг своего сознания несколько слоев барьеров, отсекающих мои эмоции от окружающего мира, и тут же заметил, как мир вокруг начинает темнеть. Снова яд?!
Спустя несколько секунд осознал, что темнеет не в глазах, а просто цвета вокруг становятся менее яркими и контрастными. Думать стало чуточку легче, а всепоглощающее чувство разочарования пропало, словно его никогда и не было.