Буря в Кловерфилде
Шрифт:
— Дана, иди в гостиную и накрой на стол: мне нужны чай, печенье, бутерброды и красивые чашки на две персоны, — велела она, — Эва, беги ко мне домой и достань из шкафчика в кладовке зелье правды. Оно подписано, было где-то справа. И позови мне Пуховку.
Глаза Эвы довольно сверкнули.
— Да, наставница. Теперь она все нам расскажет.
— И для этого нам вовсе необязательно ее обижать. Будьте вежливы с Матильдой. С нее хватило унижений.
К приходу той все было уже готово: стол накрыт, Беата разливала
Матильда остолбенела.
— Душечка? Милая, ты чего?
Та мяукнула и свободно подбежала к хозяйке.
— Меня все звери любят, — объяснила Лили, — наверное, потому что и я их люблю. Они меня не боятся и не обижают.
— А, так у вас природный талант к магии земли и жизни? Должно быть, и в призыве волшебных существ хороши? — спросила Матильда.
— Конечно.
— Лили, не говори с ней, — резко потребовала Эва, — она — наш враг, и каждое твое слово обернет против тебя.
— Я же просто спросила, — пробормотала Матильда, беря на руки Душечку, — из любопытства.
— Все мои ученицы очень талантливы, каждая в своей области, — улыбнулась Беата. — Прошу, садитесь. Давайте выпьем чаю и поговорим как цивилизованные люди. Кстати, это моя Пуховка. Я призвала ее, чтобы рядом со мной всегда был белый пушистый островок спокойствия, и ни разу не пожалела об этом.
Она погладила фамильяра, устроившегося у нее на коленях. Матильда, увидев это, ожидаемо оттаяла.
— Я призывала Душечку с той же целью. Она самая ласковая кошка на свете. Но я очень удивлена. Я думала, у вас будет рыжая кошка. Хотя, это многое объясняет. Ваша Пуховка — защитный фамильяр, так? Поэтому вас и порчи не доставали, и ранить не удавалось.
— Нет, Пуховка просто мой компаньон. Защитные обереги мне делала Эва, — спокойно ответила Беата, — она в этом очень хороша.
Дана озадаченно взглянула на нее.
— Наставница, зачем вы ей это рассказываете?
— Чтобы признать заслуги Эвы. Весь наш культ пользуется плодами ее труда. И никто еще не получил порчу благодаря ей.
— Мне очень приятно, но… вы же сами говорили не выдавать лишнего, чтобы иметь преимущество над другими ведьмами, — несколько смущенно заметила Эва.
Матильда вздохнула.
— Ваша наставница говорит это, чтобы меня запугать. Если в культе Калунны даже ученица способна блокировать порчи взрослых ведьм, значит, остальные ведьмы еще сильнее. Но мне это уже известно. Не думайте, что я устраивала беспорядки в Хисшире по своей воле. Мне это приказали.
— Мавис? Или Кхира?
— Другие ведьмы.
Матильда замолчала.
Беата отпила глоток чая.
— Не волнуйтесь, я это прекрасно понимаю. Мои ученицы несколько увлеклись, но я не считаю вас врагом.
— Правда?
—
— Варю зелья и продаю их, — Матильда отвела взгляд и поспешно взяла чашку чая, — еще выполняю некоторые простые задания.
— Должно быть, вы хорошо справляетесь, — мягко заметила Беата, — я слышала, попасть в ковен Тринадцати очень трудно.
— Да, конечно. Туда же зовут только лучших.
— Вы давно состоите в нем?
— Двадцать лет.
— Ничего себе! Полагаю, вы сделали отличную карьеру.
Губы Матильды дрогнули, а лицо исказилось. Она торопливо отпила чай и зажевала печеньем.
— Д-д-да, конечно.
— Полли, что ты там делаешь? А ну быстро иди сюда! — неожиданно сердито приказала Эва.
Матильда подскочила и сделала шаг к ней. Заговорила виноватым, оправдывающимся тоном:
— Я ничего не делала, просто пила чай!
— А? Вы-то тут причем? Полли, фу! Что ты там ешь? — Эва подхватила своего фамильяра и попыталась разжать ей зубы. Та поспешно проглотила найденное.
— Это просто остаток кошачьей вкусняшки, его Душечка не доела, а Полли заинтересовалась им, — объяснила Лили.
— А, ясно.
Беата приподняла брови.
— Так вас зовут Полли, а не Матильда? Зачем же вы мне солгали?
Та вернулась в кресло.
— Мое имя — Матильда Поллок. Но в ковене Тринадцати меня иначе, чем Полли, никто не зовет.
— Так это ласковое прозвище?
Матильда покачала головой.
— Не ласковое. Презрительное. Когда я только попала туда, ко мне обращались уважительно: госпожа Поллок. Так меня звали и в ковене ведьм в Туре. Потом начали панибратски звать Матильдой, даже те ведьмы, что годились мне в дочери. Я поправляла их, но они лишь смеялись надо мной. А теперь я — Полли принеси-подай. На меня валят всю грязную и скучную работу. Вот и сюда никто не хотел ехать, хотя Мавис велела навести здесь шороху. Но она не назначила исполнительницу, и остальные надавили на меня, отправив сюда. Я же совсем ничего не сделала на празднике Калунны: боялась вылезти из-под невидимости, а пес вашей ученицы постоянно рычал на меня. Вот и поехала глупая Полли в лапы к врагу. Остальные же не дуры, чтобы так рисковать, — тускло закончила она.
Похоже зелье правды уже начало действовать. Матильда Поллок становилась словоохотливой.
— Это ужасно, — посочувствовала Беата, — у этих девиц нет ни манер, ни воспитания. Могли бы проявить немного уважения к ведьме, намного более опытной, чем они сами.
— Вы… правда так думаете?
— Разумеется. К слову, ковен в Туре мне немного знаком. Это собрание очень умных и уважаемых ведьм. Моя подруга училась в нем. Вы должны ее знать: ее зовут Голди Кинкейд. Она родилась в этой деревне, и мы с ней дружим. То есть, дружили, конечно же.