Былины Окоротья
Шрифт:
– Не стоит. Честно говоря, заждалась я тебя, воевода. Думала, уж не случилось ли чего. Ссориться с Тютюрей не каждому с руки, подчас это влечёт за собой печальные последствия. Рада, что всё обошлось.
Речь у черноволосой незнакомки была тягучей и неторопливой. Слова она произносила голосом, пронизанным лёгкой хрипотцой, но, тем не менее, звучащим весьма приятно. Даже мелодично.
Всеволоду и раньше приходилось слышать подобный говорок, наполненный чужими, потусторонними тонами. И не сказать, чтобы окольничему он был по нраву. Такой тембр голос чароплётов приобретал за долгие годы чтения ворожейных заклятий и общения с теми, при одном упоминании
– Ты ждала меня? Даже про Тютюрю знаешь? – удивился воевода, чувствуя, как по спине прополз раздражающе-неприятный холодок. – И откель, позволь спросить? Углядела в волшебном зеркале, аль в тарелочке с колдовским яблочком? Как ты меня вообще нашла?
Кудесница лукаво улыбнулась.
– Отвечу по порядку, если не возражаешь. Про барчат, которых ты с «Петуха» выгнал, прознать было несложно. Сейчас весь город шумит о том, как Всеволод Никитич – Марьгородский витязь по прозванью Степной Волк, богатырь и воевода, Митьку Калыгу застращал так, что он Ипполиту полную шапку серебра отсыпал. Так ли это было?
– Не совсем. Скорее, я воззвал к остаткам его совести, так что разорился он по доброй воле, – ответил Всеволод, стараясь не придавать значения отчётливо звучащей в голосе морокуньи насмешке.
– Ну а что касается нашей неслучайной встречи, сыскала тебя не я, а мой ксыр. Он хорошо умеет чуять нужных мне людей, особенно тех, кого отметил Акамир.
Из-за спины колдуньи показался рослый, русоволосый парень. Застигнутый врасплох Всеволод от неожиданности сделал шаг назад. Бесшумно выросший, как из-под земли, молодец был не просто крупным, он был огромным, в то же время оставаясь весьма стройным. Невероятно, как такой громила смог укрыться от взгляда воеводы, подкравшись к ним столь незаметно. Необычным было и то, с какой грацией двигался подобный здоровяк. Мускулы, скрытые под белёной косовороткой, плавно перекатывались в такт его шагам, делая спутника ведьмы похожим на изготовившегося к прыжку дикого кота.
Лицо парня под соломенного цвета шевелюрой было абсолютно, до странности бесстрастно. Высокий лоб, ровные палевые брови, голубые глаза, аккуратный нос с горбинкой и гладкий, словно фарфоровый подбородок напоминали красивую, но неживую маску. Ещё одной отличительной чертой Ксыра, было широкое, похожее на ошейник ожерелье. Плотно прилегая к шее, оно представляло собой тугой поджерлок из толстых медных цепочек, скрепляющих три неровно огранённых плоских куска обсидиана. Чёрные как ночь отщепы, имеющие нечёткую форму эллипсов играли бликами заката, горя в лучах умирающего солнца, словно глаза дикого зверя. На взгляд Всеволода, выглядела безделушка чересчур ажурно, совсем по-женски.
Из-под ног воеводы вдруг раздалось протяжное, злобное рычание. Пёс, ощерив пасть и вздыбив на загривке шерсть, припал к земле и поворачивал морду то к колдунье, то к красавцу-парню. Болезненное безразличие вдруг спало с лица Ксыра. Присев на корточки и невинно, совсем по-детски улыбнувшись, он бесстрашно протянул руку прямо к исходящей пеной пасти пса. Всеволод хотел было его остановить, предостеречь, но не успел. Пёс вдруг замолчал, съёжился и, поджав хвост, с диким скулежом бросился наутёк. Удивлённый странным поведением дворняги, Всеволод не нашёл ничего лучше, чем спросить:
– Ксыр? Чудное имя, вроде бы мармарское?
Морокунья непонимающе посмотрела на Всеволода, но потом загадочно улыбнулась.
– Нет, не мармарское. Но, ты прав, он… нездешний, и не говорит на воле 17 ,
– Ясно, – Всеволод, в качестве приветствия коротко кивнул парню, но в ответ получил всё тот же отсутствующий взгляд. – Так почто я тебе понадобился, государыня?
– Мне? – колдунья иронично изогнула бровь. – Это ведь не я поднималась на Лысый холм и досаждала Акамиру, пугая старика княжьим гневом. Не я колотила в дверь алькова и ругалась почём зря. Так что это не тебе, а мне надобно спросить, чем Хоровод может помочь Ярополку?
17
Воля – общепринятый, торговый язык народов Гальдрики
Всеволод слегка смутился, вспомнив обстоятельства своего утреннего визита на Лысый холм, и в то же время обиженно заметил:
– Ежели бы ваш морокун ответил мне сразу, по-человечески, вместо того, чтобы мазаться всякой дрянью, мне бы не пришлось…
– Акамир тебе бы не смог ответить, даже начни ты его заживо свежевать.
– Он что немой?
– Можно сказать и так, – уклончиво ответила кудесница. Затем, немного помедлив, продолжила, – каждый из нас что-то жертвует богам. Иногда это незначительная малость, потери которой ты даже не замечаешь. Иногда что-то ценное, без чего жизнь твоя становится неполной, пустотелой, а иногда…– ведьма погрустнела и отвела взгляд. – Иногда боги забирают у тебя всё без остатка. Тут уж как кости лягут. Единственное, что они не делают, так это не уходят без оплаты.
– Я так понимаю, Акамиру не повезло?
– Напротив, он легко отделался. Но полно об этом, лучше расскажи, зачем вам понадобился волхв в Заречье?
– Тут, такое дело… мутное, как вода в крепостном рву. Да ещё и связанное с карасями…
Отвечая на недоумённый взгляд кудесницы, Всеволод не спеша, обстоятельно рассказал ей об утреннем визите челобитных. О Кузьме по прозвищу Карась и его просьбе. О наставлениях князя. О скверне. Обо всём, что смог вспомнить и счёл важным.
Колдунья слушала, не перебивая. Задумчиво теребя кончик косы, она пристально внимала каждому слову воеводы, и он заметил, как с течением рассказа на лицо женщины наползает тень.
Стоящий за её спиной Ксыр напротив казался безучастным. Расслабившись и опустив плечи, он разглядывал сохнущие на жердях рыбачьи сети отрешённым, равнодушным взглядом. Светло-голубые глаза парня, скрытые за полуопущенными веками, казались совершенно безжизненными.
– Ярополк правильно сделал, что послал тебя на Холм, – сказала ворожея после завершения повествования Всеволода.
– Думаешь, эта скверна – колдовство? Чёрные чары? Наведённый кем-то аводь? 18
18
заклятие; заговор
– Может быть, не знаю. Но в одном ты прав. Разбираться следует на месте, так что жди нас завтра. Так и быть, мы с Ксыром примкнём к твоему отряду.
– Добро, – кивнул воевода. Несмотря на неприязнь, испытываемую к колдунам, он был рад, что один из них станет прикрывать дружине спину. Да и ворожея эта казалась вроде бы даже ничего. По сравнению с остальной кудесной братией, встреченной Всеволодом на своём жизненном пути, его новоявленная знакомая просто излучала радушие. Оставалось выяснить лишь одно…