Былое сквозь думы. Книга 2

Рябинин Виктор

Паола была одета со вкусом, но, на мой взгляд, не так вызывающе игриво. Волосы у неё были собраны в два пучка по краям головы и перевиты голубыми лентами. Одета она была в лёгкий полупрозрачный сарафанчик. Не смотря на то, что девичья грудь вплоть до сосков и рыжий треугольник под животом легко при желании просматривались, она меня не впечатлила. И хоть Дени пялился на свою женщину, не замечая ничего вокруг, я лишь краем глаза отметил буйные ржавые поросли на лобном месте живота Паолы и на том угомонился. «Вот и старость подошла»,– тюкнуло в моём разогретом мозгу.

***

О, сколько полезного можно узнать в неспешной дружеской беседе! И не только

узнать, но и излить на собеседника всю горечь своей души. А если при начале беседы присутствует добрая бутылочка вина, то доверительный разговор затягивается до дна, как правило, не одной бутылки. Но это когда общаешься с себе подобным обладателем прожитых лет. И как же быстро ломается и тускнеет разговор, если рядом обретается какая-нибудь особь, да ещё со вкусом прилично раздетая, как и любая из наших дам.

Едва наша компания попарно разместилась за столом, как я разлил вино по бокалам и стоя предложил тост:

–Выпьем до дна за наших дам и их горячие источники, обещающие райские кущи в знойный день!– и я недвусмысленно склонил голову к слегка раздвинутым ногам Катрин, благо она находилась рядом.

И хоть я выразился вычурно и цветасто, общество поняло о чём речь, но не зарделось смущением. Дени тут же поднялся, и мы выпили. Дамы от нас не отстали. Так как говорить было совершенно не о чём, то я всё же нашёлся и спросил о родителях и семейном положении наших милых собеседниц. Однако, Дени вновь пнул меня своим копытом и поспешил наполнить бокалы.

–Я,– начал он в задумчивости,– я хочу выпить за вновь созданное содружество мужского меча и женского опахала,– Дени явно несло по моим стопам,– за тесную дружбу и взаимопонимание в деле…– но тут его заклинило, а так как было налито, то мы выпили стоя. Дамы от нас не отставали.

В голове у меня сразу же появился просвет для новой мысли, и я по-солдатски прямо спросил:

–А давно ли вы, милые девушки, занимаетесь этим скользким ремеслом? Не посчитайте за оскорбление вашей чести, но просто очень хотелось бы знать – какие мы по счёту?

Дени вновь толкнул меня под столом. А что тут такого? Я же был впервые в такой щекотливой для собственного достоинства ситуации. Ранее-то приходилось не скупиться собой или по любви, или из жалости. А здесь ведь за свои деньги! И я имел право знать: с товаром какой свежести имею дело.

–Я только вчера познакомилась с мадам Горизонталь,– поспешила с ответом Паола.

–А я позавчера,– заверила и моя черноголовая.

–Ну теперь-то мы вас в обиду не дадим, не то что в чужие руки,– подвёл я итог этому анкетированию и налил.

Выпили без тоста, и дамы вновь не отстали. Посидели молча, прислушиваясь к себе. Когда же впервые закусили фруктами, Торнадо, опустив руку под стол в направлении Паолы, сказал с радостью в голосе от исполнившейся наконец-то мечты:

–А хорошо бывает заблудиться в каких-либо зарослях!

–Или пробежаться по краю расщелины,– подхватил я, сразу поняв игривый намёк друга.

Да и как не понять, если мои пальцы давно уже теребили и разглаживали прикрытое натянувшейся тонкой тканью многообещающее логово Катрин. Так как мы с Торнадо были заняты делом, то вино разливала Паола. Выпили без колебаний, причём дамы опередили нас. И тут вдруг Катрин ужаленно вскрикнула. Видимо, моя рука несколько переусердствовала в ласках и невольно произвела ущемление предмета страсти. Да и надоело мне это никчемное уже занятие. Хотелось действий, как на военном бивуаке с приходом маркитантки, и показа избраннице своей стати и удали вплоть до мордобоя. Тогда я стал сурово озирать зал. Все столики уже были заняты. Мужчины были одеты кто во что горазд, то есть по средствам и доходам, но вполне прилично, женщины же как попало, но не совсем чтобы догола.

Уловив мой боевой порыв и зная меня не понаслышке, Дени наклонился ко мне и громким шёпотом рявкнул:

–Дик, не забывай зачем мы тут

все собрались или я лично помогу вышвырнуть тебя отсюда.

Пустяковые угрозы друга на меня действия не поимели в силу привычки, но я всё же успокоился и начал делиться воспоминаниями о боях и походах. Так как меня никто не слушал, то я довольно подробно и долго рассказывал о покорении Индии, Цейлона, Мадагаскара, всей Африки и о прочих военных конфликтах про которые что-то ранее слышал или выдумывал на ходу. Кстати, взбредшие на ум боевые действия были куда кровопролитнее и ужаснее с точки зрения цивильного обывателя. Меня перебивали лишь тогда, когда в очередной раз были наполнены бокалы. Я по привычке не возражал, да и дамы по-прежнему не отставали, тем более, что я никому никоем образом не мешал. Дени с Паолой о чём-то сокровенном ворковали, а Катрин, видимо привычная ко всяческим извращениям, лишь кивала головой в такт моему словоблудию, сметая фрукты со второго блюда. Когда же с ножам и чьей-то тростью в руках я показал ей несколько приёмов штыкового боя, она вдруг трезво сказала:

–Дорогой мой солдатик, а ведь скоро настоящая большая война будет.

От этих слов я до того протрезвел, что заказал у пробегавшего мимо официанта ещё пару бутылок в предвидении долгого и неприятного разговора может быть с агентом посторонней разведки, сеющим панику в местах скопления публики. А уж после этих приготовлений изумлённо вылупился на подругу:

–Что ты мелешь своим без костей языком? И какой иноземный лазутчик поделился с тобой такой дезинформацией?

–А думаешь зря в ответ на тройственный союз Германии, Австро-Венгрии и Италии Россия и Франция договорились о взаимной военной поддержке?– вопросом на вопрос ответила Лу политически заумно, но явно с чужого вражеского голоса.

Об этих бредовых союзах я, естественно, ничего не слышал. К тому же, хоть мы с Дени полдня и толкались по Марселю, но ни траншей, ни окопов нигде не приметили. Город жил мирной жизнью. Да и кому нужна война в центре Европы, где нет диких племён с алмазами и золотом? И всё же для очистки совести я спросил у нетрезвой Катрин:

–Кто так сильно поработал над тобой, раз ты разносишь по свету такую чушь, не укладывающуюся аккуратным штабелем в мозгах?

–Вот –вот, когда генерал Клод Перье в поте лица трудился надо мной в прошлый четверг, он и поведал мне эту государственную тайну,– выдала она, в запальчивости позабыв о своей ещё в начале вечера невинности.

На это её нечаянное признание я не обратил особого внимания и не воспылал к незнакомому Клоду ревностью, но как человек военный, генеральским секретным словам о союзниках и грядущей войне поверил безоглядно. Я тут же наполнил бокал и, призвав ко вниманию весь зал громогласной командой «Встать, смирно!», воскликнул в припадке чужого патриотизма необузданного ясным сознанием :

–Дамы и господа! Выпьемте за победу в скорой войне!

И без того притихший зал вообще могильно умолк, а Дени позеленел и убрал руку, как я предполагаю, с огненного мшаника Паолы. И тогда мне пришлось представиться капралом французского легиона и адъютантом самого генерала от инфантерии Клода Перье, а заодно и рассекретить наш с ним последний приватный разговор о судьбах некоторых государств Европы. В зале вздохнули с облегчением, видя меня в здравом уме, ибо большинство на это не надеялось, и все стоя выпили, а некоторые дамы даже с опережением. Едва вино достигло пункта назначения, как за дальним столикам седой, но с пламенным взором господин, предложил выпить за поголовную и скорую мобилизацию населения вместе с дамами в виде сестёр-сиделок по лазаретам с ранеными и по медицинским палаткам контуженых. Все немедля поддержали, и волна победных тостов покатилась по столам. Через час мы пели марсельезу и записывались у Катрин добровольцами на фронт. Женская половина притона тоже не отставала, голосуя за бесплатное обслуживание героев грядущих битв.