Быть драконом

Стерхов Андрей

– У Лао Шаня моду взял?

– Да. То есть нет… Не в этом дело… – Я сбился, но, энергично почесав затылок, красиво выкрутился: – Просто интересно отслеживать, как меняются людские нравы.

– А они что, меняются? – после короткой паузы спросил Ашгарр и громко зевнул.

Тут он меня, конечно, припер. Понятное дело, не меняются. Природа есть природа, супротив не попрешь. Не зная, что сказать, я вызверился:

– Еще раз сунешься в архив – убью.

– И давно у тебя это? – усмехнулся Ашгарр.

– Что «это»?

– Склонность к суициду.

Я смутился, Ашгарр воспользовался моим молчанием и процитировал

Пастернака:

– Быть знаменитым некрасиво, не это поднимает ввысь. Не стоит заводить архивы, над рукописями трястись. – После чего резко сменил тему: – Скажи, как все прошло?

– В лучшем виде прошло, – взяв себя в руки, ответил я. – Демон оказался мудрой теткой.

– Значит, все пули мимо пролетели?

– Слава Силе – обошлось.

– Это хорошо. Не хотел бы я закончить свой век онгхтоном.

– Вот ты, стало быть, как! – возмутился я. – О себе в первую очередь… Ну-ну.

– Что значит «о себе»? – спросил Ашгарр не без ехидства. – Разве «о себе» у нас не значит «о тебе»?

И вновь хохотнул.

– Ах ты… – хотел сказать я ему все, что о нем думаю.

Но он меня опередил:

– Успокойся. Тебя бы тоже жалко было. Тебя даже в первую очередь. Себя – в третью. Если бы, конечно, от горя не запутался в этих «ты», «я» и «он».

Тут он был прав – запутаться легко.

– Ладно, замяли это дело, – примирительным тоном сказал я.

С трудом сдерживая очередной зевок, Ашгарр спросил:

– Домой собираешься?

– Вообще-то планирую, а там – как выйдет.

– Если что, дай знать. Все, пока-пока.

И тут же отключился, пошел досыпать. Ашгарр у нас «сова», ведет богемный образ жизни – до пяти ночи колобродит, до полудня дает храпака. Я бы так не смог. «Жаворонок».

После звонка Ашгарра около часа чистил пистолет. Надо сказать, очень мыслеродительное занятие. Наподобие чистки картошки или лепки пельменей. Счищаешь ершиком пороховую гарь со стенок стволового канала, а сам в это время думаешь о чем-нибудь отвлеченном. Красота!

На этот раз, то и дело бросая взгляды на бронзового пеликана, я размышлял о том, можно ли считать магию искусством.

У меня выходило, что можно.

И вот почему.

В первую очередь, всякое магическое действо, как и всякое настоящее произведение искусства, уникально. Это штучный продукт. Конечно, есть некие стандартные заклинания, но они отнюдь не гарантируют результат – в конечном итоге все зависит от таланта мага. И это роднит его с художником, музыкантом или, допустим, с писателем. Те тоже знают всякие типовые приемы ремесла – то, что называется «школой», но каждый реализует их в соответствии со своим индивидуальным даром, идет своим путем. Разумеется, у любого мага в загашнике имеются артефакты (разного рода кольца, браслеты и прочие волшебные прибамбасы), которые облегчают колдовство, но и они, в свою очередь, есть результат предыдущих магических деяний. Это то же самое, что заготовленные художником эскизы, наброски композитора или черновики писателя.

Теперь дальше. Никакой единой системы сотворения шедевра не существует. Никто творцу не указ. Художник вымазывает краской полотно сообразно своему представлению о прекрасном, и писатель чиркает бумагу по велению собственной души. Каждый пишет, как он дышит. И не иначе. То же и с чародейством. Магия никогда не являлась, не является и не будет являться

единой, унифицированной и вмененной в обязательное употребление системой знаний. Каждый настоящий маг сам себе система. И если ему что-то не дано – значит, не дано. Значит, не судьба. Значит, так тому и быть. Обидно, досадно, но ладно. Чудодействуй в меру своего таланта и не журись. Тем более что наличие больших собак ни в коей мере не должно смущать желание маленьких гавкать. Так утверждал не кто-нибудь, а сам Антон Павлович Чехов.

Наконец, «быть творцом» – не просто работа, но прежде всего образ жизни. Настоящие живописцы, музыканты и писатели не похожи на других людей, они живут иначе. Не потому, что выпендриваются (хотя иногда бывает, причем чем таланта меньше, тем больше выпендрежа), но в первую очередь потому, что для них нет разницы между служебными обязанностями и частной жизнью. В полной мере это относится и к магам. Маг всегда маг, а не с девяти до семи с перерывом на часовой обед.

Когда я добрался до этого самого места в своих сравнениях искусства и магии по формальным признакам, часы пробили «бом» и безмозглая механическая кукушка отмерила мне еще девять лет жизни. Хорошо, когда бы так, подумал я. Передернул затвор, вогнал в паз обойму, поставил пистолет на предохранитель и объявил себе выходной. Но в одну минуту десятого зазвонил телефон. Тот, который мобильный.

Да, как ни планируй свою жизнь, всегда найдется кто-нибудь, кто подвернется под руку в самый последний момент, – и все твои планы идут прахом.

Звонил Михей Процентщик.

Кого угодно ожидал услышать, только не его.

– Егор, у меня к тебе дело, – пробасил он после приветствия.

– Выкладывай, – разрешил я.

– Нет, по телефону не могу. Надо лично.

– Тогда подъезжай.

– Ты где сейчас?

– В конторе.

– Через десять минут буду.

Пошли гудки отбоя, и я стал теряться в догадках.

Михей Процентщик (в мире людей – Михаил Петрович Лымарь) – один из самых сильных магов города, если не самый сильный. И при всем том наименее уважаемый.

Белые маги тратят Силу на то, чтобы дать другим радость и утешение, и из этого черпают новую Силу. Черные маги используют Силу во вред другим и снимают пенки с людского горя. А есть такие странноватые маги, которые свою природную Силу совсем не тратят. Ни на лютые дела не тратят, ни на добрые. Им Сила нужна ради Силы. Копят они ее. Тупо копят. И копят, и копят, и копят. Вреда от таких накопителей никакого, но и пользы никакой. Что есть они, что нет их – все едино. Так вот Михей из числа подобных пустоцветов.

Правда, в отличие от прочих «скупых рыцарей», Михей не просто Силу копит, он ее еще и в рост пускает. Любой нуждающийся маг Города может перехватить у него Силы в долг. Запросто. Приходи и бери. Но не за «так», конечно, а под шесть процентов в месяц. Ссудит тебе Михей тысячу, к примеру, кроулей, а через месяц возвращай ему эту тысячу да сверх того шестьдесят. А за просрочку пени – полпроцента за сутки. Говорят, что это по-божески. Не знаю. Как по мне, так есть в этом что-то неправильное. Уж больно трудно такой бизнес принять золотому дракону, который Силу берет от лиходеев и безвозмездно возвращает ее страждущим. Может, поэтому никогда я к услугам Михея не обращался. Хотя наперед не зарекаюсь – жизнь длинная, а случаи бывают разные.