Бытовик
Шрифт:
— Вот о чем я и толкую. — назидательно поднял вверх кривой палец извозчик: — А железная дорога казенная, и вагонов с паровозами, я слышал, вечно не хватает, а значит от их простоя казне сплошной убыток. Вот и принимают грузы на таможенный складна железную дорогу, круглые сутки. Ну что, едем на железную дорогу, барин?
— Поехали. — махнул рукой я, даже не торгуясь.
Таможенный склад представлял собой огромный ангар, примыкавший к путям станции «Ярославль-Грузовая», отделенный от улицы глухим забором. Отпустив извозчика, я подошел к воротам, и громко забарабанил кулаком, а, через пару минут, еще и каблуками сапог.
Устав
— Что вам нужно, сударь?
— Начальника таможни хотел бы увидеть.
— А нет его, домой отъехавши.
— Хорошо, отдыхать, при вашей трудной службе, тоже надо. А товарища начальника таможни?
— Его не видел…
Примерно представляя коррумпированность местных государственных органов, я вытащил из большой корзинки, которую я прикупил в дороге в местном аналоге универсального магазина, бутылку «казенки» и сунул в окошка:
— Вот тебе, служивый, современный оптический прибор, позволяет увидеть начальника на любом расстоянии.
— О, до чего современная наука дошла! — восхитился таможенник, принимая подношение: — И правда, работает. Вижу, что начальство к своему кабинету поспешает, чтобы, значит встретить вас….
— Доложи, князь Булатов Олег Александрович.
— а князей у нас без доклада велено пускать… — за калиткой залязгали запоры: — Прошу проследовать, ваше сиятельство.
Кабинет товарища (или заместителя) начальника таможни по станции «Ярославль — Грузовая» был тесным и душным, заваленным кипами документов и стоящими в углу ящиками.
— Что у вас? — поднял голову от бумаг потасканный мужчина средних лет, с густыми, но, какими-то выцветшими, бакенбардами, намечающейся лысиной и светло-серыми глазами: — Корзину туда поставьте и давайте документы.
— Нет у меня документов, я к вам просто поговорить пришел…
— Молодой человек, если вы сюда забежали шутки пошутить…
— Князь Булатов Олег Александрович. — я подал руку, которую чиновник, с некоторой растерянностью, пожал.
— Коллежский секретарь Устинов Миодраг Рогистович, товарищ начальника…
— Я к вам сударь по-простому, хотел вас, от трудов ваших ненадолго отвлечь, по приятельски, ужином угостить, да посоветоваться… — я сдвинул в сторону кипу бумаг, расстелил рушник, на который начал выставлять свое подношение — две бутылки шампанского, бутылочку коньяка, ветчину, белую булку ну и прочую закуску, которую я приобрел, чтобы растопить суровое сердце старого таможенника.
После первой мы быстренько выпили по второй, после чего местный начальник выжидательно уставился на меня своими блёклыми глазами.
— Я, Миодраг Рогистович, просто хотел посоветоваться с умным и знающим человеком. Так повернулась ко мне судьба, что я был вынужден подписать с Военным министерством контракт на пять лет, дабы избежать суда неправого, но быстрого. А так как княжество мое родовое находится в окрестностях города Покровска, на который недавно напали враги, то я дал писарчукам в штабе немного денег, и они организовали мне перевод в таможенную заставу «Александров-Южная», начальником заставы. Только, мерзавцы, сообщили, в самом конце, что там, за три года с двумя начальниками неприятность произошла, поэтому последний год должность вакантная, ни одного желающего ее занять нет. И вот, я хотел бы разузнать у вас, тонкости службы, к чему быть готовым, ну и то, что посчитаете возможным мне сообщить.
— А я то думаю, что за странного человека ко мне занесло…- таможенник разлил остатки шампанского по бокалам, которые
— А вот. — мой собутыльник положил на стол небольшой справочник и начал его листать: — «Александров-Южная»… А вот… О! А нет такого заставы.
— Но как же — нет? Вот предписание, вот отношение…- я раскрыл бумажный сверток с документами.
— Я имел в виду, что списочно такая застава существует, но по факту её нет, там не числится ни одного сотрудника, а значит и заставы нет. Сдается мне, мой юный друг, зря вы дали этим мазурикам деньги, проще было в добровольческий батальон попасть, пусть даже, командиром линейного взвода.
— Мне важно было к Покровску поближе оказаться. — я закручинился: — И как могло получиться, что на этом направлении нет ни одного таможенника?
— Ну, молодой человек, причины могут быть разные. Я про степи не знаю, в тех местах не служил, но вот на Севере послужить пришлось. Там тоже, знаете, не сахар. Кому понравиться, когда полгода ночь, а, потом, полгода день? У меня из двенадцати человек по штату, служило четверо, считая меня, да и тех я удерживал только за счет высоких процентов отчисления…
— Что за проценты? — заинтересовался я.
— Ну, таможенникам отчисляются двадцать процентов от стоимости перехваченной контрабанды. Если под себя всё не грести, а подчиненными делиться, то вполне можно людей найти, которые согласны любые лишения терпеть.
Я по-другому взглянул на таможенного начальника, представив его, бегущего на лыжах, с винтовкой наперевес, за собачьей упряжкой чухонских контрабандистов.
Миодраг Рогистович взглянул на меня поверх бокала и захихикал.
— Молодой человек, у вас сейчас такое лицо было, что я понял, что вы меня совсем не поняли. Никаких перестрелок лично у меня не было, да и мои сотрудники, люди сугубо мирные, и, откровенно говоря, тихие алкоголики. Их главная задача была сидеть на заставе, чистить снег, да печку топить, и я им за это уже был благодарен. Мне просто повезло, что в той местности располагался егерский батальон, командир которого очень хотел украсить свою грудь боевыми наградами. Когда местные колдуны дважды заносили нашу казарму снегом до самой крыши, и мы только чудом там не задохнулись, я договорился с командиром егерей, и мы сходили на сопредельную сторону и сожгли две деревни, в которых все население занималось только контрабандой. Тех товаров, что мы там захватили, мне хватило, чтобы выполнить финансовый план за год, жалоба в Стекольну так и зависла где-то между нашим и Свейским МИДом, так как граница там не демаркирована, а я отписался, что егеря в тяжелых боях уничтожили две базы сепаратистов на нашей территории. Штабс-капитан получил два крестика по представлению Министерства Финансов и, счастливый, укатил сюда, поступать в Академию Генерального штаба, а мне восемь лет после этого «перехваченную контрабанду» просто на таможенную заставу привозили, так чухонцев наши набеги впечатлили. Ну, а потом, меня уже сюда перевели, как образцового руководителя…
Говорили с таможенником мы очень долго. Мои подношения кончились быстро, но Миодраг Рогистович, не чинясь, достал из одного из ящиков бутылку британского скотча и банку консервированных мюнхенских сосисок, потом был шнапс и венгерский балтийский угорь горячего копчения, а потом мы разучивали песню «Госпожа удача», потому что, других песен про таможню я не знал.
Расстались мы с ветераном совершеннейшими друзьями, меня загрузили в пролетку и хмурый кучер довез меня до ворот усадьбы, буркнув на попытку рассчитаться: