Бытовик
Шрифт:
Глава 17
Глава семнадцатая.
Как я и ожидал, коляска с запряженной в нее лошадью, стояла за углом большого доходного дома, метрах в ста от наших ворот. То, что это не мирный извозчик, ожидающий припозднившегося пассажира, стало понятно с первых секунд наблюдения — под поднятым пологом пролетки, громко и азартно вопя, резались в карты несколько человек, а, на углу дома, стоял еще один тип, неотрывно наблюдающий за воротами моей усадьбы.
В ночной тишине голоса и мат бандитов, а, кем были эти типы, я не имел никакого сомнения, разносились далеко, вот только, меня смущало
Дворника я нашел у ворот доходного дома, слава богам живого, но не способного к активным действиям. Какая-то добрая душа угостила труженика двумя бутылками какой-то алкогольной дряни (когда я понюхал горлышко одной из, валяющихся под скамейкой, бутылок, меня передернуло от отвращения). И теперь дворник крепко спал, своим громким храпом заглушая вопли картежников.
Я тоже добрая душа, поэтому снял с усталого пролетария его картуз, фартук с номерной бляхой, а дворника положил на скамейку, лицом вниз, после чего, напялив на себя трофеи, подобрав с тротуара измочаленную метлу, нетвердой походкой, опустив голову, двинулся в сторону нарушителей спокойствия.
Пока я брел, пошатываясь и что-то бормоча, до коляски, на меня никто на обращал внимания, отчего на душе стало, даже, немного обидно.
— Батя, а ты что, уже продрыхся? — сидящий на облучке, спиной к лошади, жулик оторвался от карт, когда мне оставалась пройти всего несколько шагов.
Скрытые под пологом типы замолчали, оттуда, из темноты, хихикая, высунулась чья-то, любопытствующая голова в дешевой соломенной шляпе. Игроки спокойно наблюдали за моим приближением. Недоумение у типа, что занимал место кучера, появилось только тогда, когда я встал на подножку и уличный фонарь осветил мое лицо.
— А? — только успел сказать картежник, когда острый клинок вошел ему в бок. Слава Перуну, шпага не застряла между ребер и легко вышла из тела несчастного. Я встал на ступеньку, обхватив раненного картежника за шею, и быстрыми ударами начал убивать его партнеров по игре.
— Вы что там, опять деретесь? — мужик, наблюдавший за домом, наверное, самый дисциплинированный в этой группе, быстрым шагом двинулся к нам, видимо решив разнять картежников. Когда он подошел к коляске, его приятели уже не шевелились и не кричали. Двое, сидящих под пологом, завалились к середине заднего дивана, заливая кровью карточный «отбой» и несколько мелких купюр, лежащих на кону. Мой «приятель», которого я продолжал обнимать за шею, молча наклонился вперед, как будто пытался рассмотреть карты, вышедшие из игры.
— Ну-ка, отойди, алкаш. — четвертый член команды, ухватив меня за шиворот, сдёрнул с коляски, чтобы заглянуть под полог, на своих, странно затихших, товарищей, шагнул на подножку, и изогнулся от болевого шока, вызванного, аллергической реакцией организма на проникший в его почку, остро заточенный металл и завалился вперед, упав на колени своим товарищам.
Кобыла, нервничающая от тяжелого запаха крови и непонятной возни за ее спиной, попыталась побежать вперед, но я повис на вожжах, примотанных к облучку повозки.
Вытерев окровавленное лезвие о полу пиджака, ближайшего ко мне, покойника, я тревожно огляделся по сторонам, но, всё было тихо. Привязав лошадь к ближайшему фонарному столбу, я вернул, храпящему на лавке дворнику, его имущество, после
Лошадь, к моему удивлению, была спокойная и послушная, а отсутствие движения на ночных улицах, помогли мне, вполне прилично, управляться коляской. Заехав в глухой проезд за какими-то мастерскими, я решил осмотреть коляску подробнее. Регистрационный блях впереди и сзади, повозка не имела — выехав на дело, бандиты «госномера» скрутили. Их я обнаружил в ящике под сиденьем извозчика. Пять цифр номера в мою память врезались навсегда, после чего я двинулся осматривать багажный ящик, закрепленный на коляске сзади, где и обнаружил четкое и недвусмысленное доказательство того, что мои непрошенные гости и их соучастники умерли сегодня за дело.
В плетеном коробе, всунутом в багажный ящик, виднелся большой металлический чайник, из носика которого свисал, неуместный там, матерчатый шнурок. Мне не потребовалось лезть в чайник, чтобы понять, характер его содержимого, да и, небезопасно это было, если вспомнить, какую химическую дрянь пихали эсеры в моей бывшей истории в свои адские машины. А вот стандартный терочный запал системы Рандуловского, принятого на вооружение Имперской армии, усиленный магией земли, я видел и сквозь медные стенки посуды — вот его и привел бы в действие рывок за, торчащую из носика чайника, пеньковую веревочку. Наверное, этот чайник и планировали кинуть мне под ноги свежие покойники, лежащие под пологом в коляске. Уверен, что, нечто подобное, бросили под ноги барышне Агополковой, что выходила с деньгами, в сопровождении своего знакомого, военного мага, из ворот проданного родительского особняка.
Я подивился полнейшей беззубости местной полиции и контрразведки, позволявших каким-то бандитам проворачивать свои операции по изъятию дворянского имущества, с таким шумом в столице, после чего мои мысли вернулись к моим друзьям и приятелям из контрразведки. А почему бы и нет? Я тут голову ломаю, как утилизировать взрывоопасную дрянь, а у меня, мой сердечный кореш, капитан Осадчий Светозар Богданович, начальник отдела дознания местного «СМЕРШа» не хочет бороться с, свободно продающейся на рынках и базарах, армейской взрывчаткой. Надеюсь, что, после сегодняшнего урока, что я планировал преподать, его начальство даст бодрящего пинка под широкий зад ветерана, и заставит его сотрудников немного посуетиться.
Кобылу, с которой мы, за время пути, практически подружились, я распряг за углом от здания контрразведки. Ну как –распряг? Развязал все ремни, кроме двух, что удерживали вместе оглобли и хомут, связав их посредством кокетливых бантиков. Вожжа протянулась от лошади, к заднему дивану коляски, конец ее я привязал к веревке запала. Плетеный короб с адской машинкой я поставил среди покойников, закрепив его, чтобы ничего не опрокинулось от рывка. Далеко мы бы с такой упряжью не уехали, но пару сотен шагов — вполне смогли. Напротив, здания контрразведки я остановил Зорьку, дернул за бантики, что удерживали оглобли и, зажав в руке конец вожжей, побежал вперед, вцепившись в узду и увлекая лошадку бежать вперед, под взглядом ошарашенного часового.