Бюро темных дел
Шрифт:
Ни подозрительных звуков, ни движения в тумане уже не наблюдалось, так что Валантен решил продолжить путь. Но теперь он внимательнее смотрел по сторонам и держал ухо востро, не позволяя себе снова погрузиться в размышления. Это позволило ему спустя пару минут различить едва слышный звук, который он, скорее всего, упустил бы, если б не был настороже. На сей раз можно было не сомневаться: подошва чужого башмака звякнула о мостовую. Именно звякнула – металлический звук не мог быть эхом его шагов, это чиркнула по камню специальная набойка, которой укрепляют обувь для калек от рождения с особой патологией
Валантен развернулся, быстро прошел назад, но никого не увидел. Либо человек успел укрыться в подворотне, либо Валантен проскочил мимо, не заметив его в густом тумане. Охваченный раздражением и тревогой, он несколько раз повернулся вокруг своей оси, озираясь, и, ускорив шаг, решил снова пойти к Сене. Несколько минут казалось, что преследователь бросил свое занятие, потому что больше ни один звук не выдавал его присутствия, и Валантен расслабился. Еще два-три переулка, и он выйдет к Сене, а там никаких угроз можно будет не опасаться.
Он уже начал корить себя, что всполошился попусту, когда позади вдруг раздался стук, за которым последовало приглушенное проклятие. С бьющимся сердцем инспектор резко обернулся и вгляделся в клубящуюся мглу. По-прежнему вокруг никого не было видно, и он крикнул с досадой:
– Эй, кто там?
А в следующую секунду понял свою ошибку. Загадочный преследователь – кем бы он ни оказался и каковы бы ни были его намерения – сумел по голосу определить местоположение цели. Еще до того, как взгляд Валантена заметил движение в тумане, чутье подсказало ему отпрянуть в сторону, к ближайшему фасаду. Этот рефлекс спас ему жизнь. Какой-то тяжелый предмет, задев его голову по касательной, обрушился из марева на плечо у основания шеи. Вся левая рука тотчас онемела, но инспектор понимал, что действовать нужно быстро.
Превозмогая боль, он повернул кольцо на рукоятке трости – и обнажилось тонкое длинное острие шпаги. Атакуя в фехтовальной третьей позиции, Валантен ринулся вперед, туда, где предположительно должен был находиться отступивший преследователь, и нанес три укола в пустоту. Четвертый попал в цель – острие шпаги встретило некоторое сопротивление, и тогда Валантен сделал выпад, загоняя сталь глубже. Раздался душераздирающий стон, а через секунду в тумане отчетливо зазвучали неровные шаги: кто-то, уже не скрываясь, убегал, прихрамывая.
Преследовать вслепую этого человека Валантен сейчас был не в состоянии: он рухнул на колени, на мокрую мостовую. Голова раскалывалась, в глазах плясали искры. Он старался дышать глубоко и размеренно, чтобы унять бешеное биение сердца. Постепенно боль, обжигавшая всю левую половину тела, унялась. Тогда Валантен поднес к лицу кончик трости-шпаги, чтобы получше его рассмотреть.
Стальное острие на два пальца было окрашено алым.
Глава 12. В волчьей пасти
К хозяину «Трех беззаботных коростелей» Валантен приблизился не без опаски. Как и в первый его визит сюда, заведение, несмотря на ранний утренний час, уже было
Накануне вечером Валантен после нападения, которому он столь внезапно подвергся, обработал страшного вида кровоподтек размером с голубиное яйцо у себя над левой ключицей, размышляя о неожиданном повороте событий и о том, как эффективнее продолжить расследование.
И чем больше он об этом размышлял, тем более подозрительным казалось ему происшествие в тумане. Если его преследователем был обычный грабитель, решивший обчистить припозднившегося буржуа, он наверняка начал бы с угроз – потребовал бы от Валантена остановиться и отдать кошелек, а напал бы лишь в том случае, если бы жертва оказала сопротивление. Однако вместо этого загадочный незнакомец воспользовался туманом, чтобы подобраться к нему, Валантену, как можно ближе, и попытался прикончить его одним ударом без предупреждения. Судя по силе удара, орудие, которое использовал незнакомец, проломило бы ему череп, если б в последний миг он не уклонился. Нет, решительно, это не было нападение с целью грабежа. Это была попытка убийства.
Неужели причиной стали его первые продвижения в расследовании? То есть ему удалось внушить кому-то столь серьезное беспокойство своими вопросами, что этот кто-то дерзнул совершить покушение на блюстителя закона? Валантену в это не верилось. Он только взялся за дело Доверня и успел лишь собрать свидетельские показания, которые, по сути, мало что дали сами по себе. Но может ли быть у нападения иная причина? В любом случае, единственным направлением в расследовании пока оставалась деятельность республиканцев, которые устраивали тайные сходки в кабаке «Три беззаботных коростеля». А стало быть, ему необходимо было вернуться сюда и попытаться выяснить побольше о том, что происходит за закрытой дверью внутри заведения. Несмотря на очевидный риск, лучшим способом чего-то добиться, по мнению Валантена, было действовать напрямую.
В соответствии с этим принятым накануне решением, молодой человек приблизился к кабатчику. Тот был поглощен важным занятием: выковыривал из-под ногтей грязь острием кухонного ножа. Увидев Валантена, он прервался, вытер лезвие о рукав и окинул молодого человека взглядом с головы до ног. Красный нос и лиловая сетка сосудов на лице ясно свидетельствовали о том, что кабатчик не ограничивается продажей горячительных напитков, но и сам воздает им должное при каждом удобном случае.
– Чего изволите, любезнейший месье? – осведомился пьяница.
На Валантена пахнуло перегаром и вонью гнилых зубов. Вместо ответа инспектор повторил действия людей, за которыми наблюдал здесь три дня назад: показал на ладони меню, сложенное так, что из букв названия «Три беззаботных коростеля» складывались слова «без короля».
«Сезам, откройся, – подумал он. – Настал момент истины. Отступать поздно».
Кабатчик прищурился, затем понимающе кивнул.
– Ясно. Уберите это, – буркнул он. – Вы не из наших завсегдатаев, верно? У меня отличная зрительная память, и уж такое ангельское личико, как у вас, я бы не забыл.