Бюро темных дел
Шрифт:
Такие типы, как этот хлыщ, считали портики театров самым подходящим местом для найма новых сотрудниц. Охота здесь шла вовсю. Красавчики вроде этого атаковали жертву в лоб, остальные действовали обманом, используя других женщин в качестве вербовщиц. Эти женщины обычно выдавали себя за честных торговок нарядами. Они знакомились с самыми пригожими юными актрисами и предлагали им взять напрокат платья и драгоценности для выхода в свет за какую-нибудь ничтожную сумму – поначалу. Простушки, купившиеся на эту приманку, постепенно влезали в долги настолько, что в конце концов им уже ничего не оставалось, как продавать самих себя, чтобы не попасть за долги в тюрьму Сен-Пелажи [71] .
71
До 1831 года это была тюрьма для осужденных за преступления против общественной нравственности и за неуплату долгов, затем она стала местом содержания только политических заключенных. – Примеч. авт.
– Как можно было обмануть такую очаровательную девицу! – не отставал хлыщ, с похабной улыбочкой нагло разглядывая Аглаэ. – Но уж я-то сумею тебе его заменить, да так, что ты будешь довольна донельзя. Как насчет прогулки в Ла-Куртий? Танцульки и кувшинчик сюренского вина помогут забыть любые амурные разочарования!
– Нет уж, благодарю, – надменно отозвалась Аглаэ. – Я не из тех, кто раздает свои локоны на сувениры первым попавшимся франтам. – Она покосилась на «кисточку», приделанную к цепочке его карманных часов.
Хлыща это, однако, не смутило: отступать он не собирался, наоборот, шагнул к ней. От него приторно воняло гвоздикой и табаком. Аглаэ невольно попятилась в узкий тупик у себя за спиной. Хлыщ продолжал приближаться. Его улыбка из соблазнительной сделалась хищной, в сумерках блестели белые острые зубы. Аглаэ только сейчас поняла, что сделала ошибку, позволив оттеснить себя подальше от бульвара. Здесь, в этом темном тупике, незнакомец может наброситься на нее, и этого никто не заметит: даже если она закричит, ее вопли потонут в гомоне толпы.
– Ну-ну, цыпа, – самонадеянно осклабился сутенер, – знаешь же, как говорят: никогда не зарекайся. Если позволишь мне познакомиться с тобой поближе, уж можешь не сомневаться, потом ты сама с удовольствием отдашь мне нечто большее, чем парочка локонов, в залог своей страсти.
В этот момент у него за спиной прозвучал властный голос:
– Ты глухой? Не слышал, что тебе барышня сказала? По-моему, она ясно дала понять, что не заинтересована в знакомстве с тобой.
Плохой парень, чертыхнувшись сквозь зубы, резко развернулся, готовый дать отпор тому, кто решил ему помешать. Однако то, что он там увидел, немедленно охладило его воинственный пыл. На повороте с бульвара в тупик застыл пугающий силуэт. На первый взгляд казалось, что это обычный человек: элегантно одетый молодой мужчина, чей длинный черный плащ подчеркивает пугающую белизну лица. Но при внимательном рассмотрении становилось ясно, что это поразительно, почти нереально красивое мертвенно-бледное лицо и горящие ледяным пламенем глаза могут принадлежать только сверхъестественному существу. Словно сам архангел смерти спустился на землю, дабы собрать жатву заблудших душ.
И словно для того, чтобы усилить это впечатление, незнакомец сунул руку под полу плаща и бесстрастно произнес:
– Если ты не исчезнешь немедленно, я тебе кишки выпущу. Давай, решайся, но побыстрее. Очень уж я нетерпеливый.
Сутенер был слишком растерян, чтобы заметить, что этот страшный призрак, взявшийся неведомо откуда, едва держится на ногах. Девчонка
Едва сутенер исчез в толпе на бульваре, незнакомец застонал от боли, и рука, которую он держал под плащом, изображая, будто там есть оружие, безвольно повисла. Охваченный слабостью, он пошатнулся на грани обморока, и Аглаэ, только что узнавшая своего спасителя, бросилась к нему и подхватила под локоть, чтобы не дать упасть.
– Валантен! Боже! Что с вами стряслось?
Молодой инспектор привалился к ее плечу. По бледному лбу струился пот, у него явно был жар. Только беспримерное волевое усилие помогло ему ввести в заблуждение сутенера и обратить его в бегство. Но это лишило его последних сил. Когда Валантену удалось разлепить губы, голос его был едва слышен, и Аглаэ пришлось напрячь слух, чтобы различить обрывки фразы:
– …больно… очень… пуля в плече… помогите…
Девушка в панике оглянулась на служебный ход театра, который был совсем близко.
– Обопритесь на меня, я доведу вас до гримерок и попрошу кого-нибудь послать за доктором!
Глаза Валантена расширились, дрожащие пальцы вцепились в рукав актрисы, горячее дыхание обожгло ей шею:
– Нет… нель… нельзя… За мной… гонится… по… лиция… Надо… в надеж… ное место… Я должен… скрыться…
Он явно бредил, или же Аглаэ его неправильно поняла. Как такое может быть? Его, инспектора «Сюрте», преследует полиция? Это же нелепость какая-то! Но если, при всей абсурдности, это все-таки правда, в какую передрягу она попадет, если согласится ему помочь?..
Однако в умоляющих глазах Валантена было столько отчаяния, что Аглаэ не смогла отказать.
– Хорошо, – кивнула она. – Я снимаю комнату через два дома отсюда. Сможете туда дойти, опираясь на меня?
Валантен, кривясь от боли, закинул руку ей на плечи и медленно выпрямился.
– При… дется…
Через минуту они уже брели по бульвару Преступлений, крепко обнявшись. Большинство театров к этому времени закрылось, павильоны ярмарочных циркачей заперли ставни, и припозднившиеся гуляки начали разбредаться по домам в тусклом свете фонарей, между которыми сновал холодный ночной вечер, заставляя железные детали зловеще скрежетать.
Лишь немногие полуночники на бульваре могли заметить нетвердо державшуюся на ногах парочку, которая, пошатываясь, ковыляла, стараясь быть поближе к фасадам и подворотням. А те, кто ее замечал, не обращали особого внимания, думая, что какого-нибудь загулявшего пьяницу тащит домой его несчастная половина.
Глава 35, в которой Валантен решает пойти ва-банк
Пуля прошила его плечо насквозь между лопаткой и ключицей, не задев, к счастью, по пути ни костей, ни сухожилий и не застряв внутри. Единственной заботой было то, что вслед за пулей в рану могли попасть волокна одежды и вызвать воспаление. Нужно было обработать канал, чтобы предотвратить распространение инфекции.
В своей комнатушке Аглаэ уложила Валантена, пребывавшего в полуобморочном состоянии, на кровать и немедленно приступила к этой медицинской процедуре, насчет которой он успел ее кое-как проинструктировать по дороге. Девушка нагрела швейную иглу на огне масляной лампы и принялась аккуратно удалять из раны крошечные кусочки обгоревшей ткани, затем обильно полила края водкой – какой-то тайный воздыхатель однажды прислал ей бутылку, и та дождалась своего часа. После этого она соорудила повязку из разорванной на узкие полосы юбки и шелкового шарфа.