Бывшие. Папа для Оливки
Шрифт:
– Я не жду от тебя ответного признания, – Дима касается моей ладони и сжимает пальцы. – Я не обижаюсь и не дуюсь. Взрослый мальчик. Все понимаю. Но считаю, что ты должна знать – мне на тебя не все равно. У меня к тебе чувства и очень серьезные намерения. Очень. И я впервые в этом признаюсь девушке.
Смотрю на мужчину по-новому. Он кажется вполне спокойным и уверенным. Расслабленно ведет машину, внимательно следит за дорогой…Но некоторая нервозность все же проскальзывает.
Дима действительно волнуется. Хоть и старается
Задумываюсь. Закусив губу, отворачиваюсь к окну. Но не замечаю пролетающих пейзажей, глубоко погрузившись в собственные мысли.
Но все равно сердце не лежит к этому мужчине. После подобных слов девушка должна испытывать счастье, парить в облаках…
А я…
Признание Димы давит на грудь. Бетонной плитой. О счастье не идет и речи. Я по-прежнему намерена прекратить наши отношения. Давать ему надежду в данном случае будет, как минимум, глупо и некрасиво. Дима со мной только время потеряет.
Да и почему-то поверить этому мужчине трудно…
А может…
Пока я раздумываю, как задать контрольный вопрос, Дима, не дождавшись от меня какой-либо реакции, сам переводит тему:
– Как там, кстати, Оливка? Я хотел купить билеты в цирк на воде на следующую неделю, что думаешь? Ей там понравится?
– Оливка хорошо, в этот раз удалось избежать болезни и последствий. Насчет цирка…не знаю, стоит ли посещать нам сейчас людные места…
Побарабанив пальцами по клатчу, все же решаюсь и поворачиваюсь корпусом к Диме. Не дав ему и рта раскрыть, выпаливаю, внимательно следя за его реакцией:
– Послушай, раз уж мы заговорили об Оливке. У тебя нет выходов на Змеенко – московского пульмонолога? Дочери нужно попасть к нему, возможно, он сможет нам помочь. Но проблема в том, что этот доктор сейчас не берет пациентов по каким-то личным убеждениям. А нам очень нужно.
Дима хмурится и окидывает меня скептическим взглядом.
– Дин, ну, откуда у меня выходы на московское светило? Из нас двоих ты – врач. Да и, честно говоря, ты сильно перегибаешь с Оливкой. Она не настолько уж и больна…
– Ясно.
Что и требовалось доказать. Вот поэтому я и не верю Диме.
Мы доезжаем до загородного комплекса и минут десять стоим в пробке к подъезду. Да, мероприятие будет гораздо более масштабным, чем я себе представляла.
Дима наконец-то после заезда на второй круг находит свободное место на парковке, и мы не спеша идем к главному корпусу. По краям на большом расстоянии друг от друга расположены домики под сдачу, подсвеченные фонарями, бани и спуски прямо к озеру. Территория окружена лесом, от которого веет умиротворением и влажным хвойным воздухом. Нужно будет обязательно приехать сюда с Оливкой на пару дней. Уверена, ей понравится, и нам обеим эти выходные пойдут на пользу.
Первые, кого вижу, войдя в главное здание, – родители. Замираю и любуюсь ими со стороны.
Они столько лет вместе, но по-прежнему любят друг
Глава 20
Дина
Здороваюсь и обнимаю родителей по очереди. Папа сразу же отводит в сторону Диму, и у них и еще одного мужчины завязывается разговор. Конечно же, о бизнесе.
Мама подает мне бокал игристого и внимательно рассматривает, склонив голову набок. Как будто любуется.
– Боже, доченька, какая же ты у меня красавица! И умница!
– Спасибо, мама. Вся в тебя.
Мамочка хохочет и качает головой.
– Как там внучка моя любимая? Ты хоть привези ее в гости, мы же с отцом соскучились. Да и ты сможешь немного отдохнуть.
– Оливка мне не в тягость, мам, – наплевав на окружающих, кладу голову ей на плечо. – Я безумно люблю свою девочку. Просто ее здоровье меня очень беспокоит. Поэтому и не могу оставить надолго, ты же знаешь.
Я безумно благодарна своим родителям. Когда я сообщила, что беременна, и у моего ребенка не будет отца, они приняли эту новость совершенно спокойно. Без нравоучений, укоров, причитаний и тяжелых вздохов. По мере возможности помогают и всегда на подхвате. Но из-за того, что у Оливки часто случались приступы, я не могу надолго оставить дочь вне поля своего зрения. Я сразу же начинаю захлебываться в собственной тревоге.
– Понимаю, Дина, – мама тяжело вздыхает. – Очень понимаю. Самое тяжелое – видеть, как болеет и страдает твой ребенок.
Мамочка окидывает пронзительным взглядом, и я осознаю, что она имеет в виду не только свою внучку.
Наши мужчины возвращаются, берут нас под руки и ведут в основной зал.
– Пойдемте, программа начнется через пять минут, нужно успеть рассесться.
Карточки с нашими именами обнаруживаются в центре, неподалеку от хозяев мероприятия и справа от родителей. И пока мы с Димой за столиком одни.
Я залезаю в мессенджер и интересуюсь у няни, все ли у них в порядке. Маша незамедлительно скидывает мне несколько фото Оливки в пышных платьях и с короной на голове, а на последнем моя девочка вся перемазана запеченной тыквой – ее любимое блюдо с детства.
Пока я разглядываю дочь и глажу ее щечки пальцем через экран, к нам подсаживаются соседи на этот вечер.
Вскидываю голову, улыбаясь, чтобы поздороваться и познакомиться.
Но улыбка меркнет и сползает с моего лица, а слова застревают в горле.
Потому что оказываюсь под обстрелом двух пар глаз четы Исаевых: встревоженного Яны и презрительного и злого Клима.
Глава 21
Дина