Бывшие. Папа для Оливки

Келлер Николь

Медленно поворачиваюсь и наблюдаю, как Клим нагло опускается на место, где пять минут назад сидела Даша. Откидывается на спинку стула, проезжается по мне темным тяжелым взглядом, задерживаясь на груди, которая недвусмысленно заявляет о том, что сегодня я в спешке пренебрегла бельем.

Клим, склонив голову набок, возвращается к моему лицу и растягивая слова, медленно тянет:

– Здравствуй, Дина.

Сглатываю, стараясь протолкнуть тугой ком в горле.

Он узнал. Вспомнил, черт возьми!

Перевожу испуганный

взгляд на игровую, где, не подозревая, как сгущаются тучи над нашими головами, в толпе детей беззаботно скачет Оливка и пытается поймать мыльные пузыри.

Наша с Климом дочь.

Глава 11

Дина

Клим прослеживает за моим взглядом.

Липкий страх сжимает горло, лишая возможности нормально вдохнуть. Сердце отчаянно выламывает ребра, а мне хочется вскочить и закрыть ему обзор на игровую.

Мужчина лениво блуждает взглядом по ней, словно ищет, что могло так привлечь мое внимание.

Даша на расстоянии чувствует нарастающее напряжение, поворачивается и хмурится, внимательно разглядывая моего незваного «гостя». Я, в свою очередь, делаю страшные глаза и мысленно молю отвлечь Оливку так, чтобы она не вспомнила о маме ближайшие двадцать минут. Больше мы с Климом не продержимся.

Тем временем его взгляд спотыкается об Оливку, что прыгает выше всех, стараясь поймать и лопнуть мыльные пузыри. Ее звонкий смех разносится не только по игровой, но и по кафе. Задевает рикошетом Клима, вызывая у него мягкую улыбку.

Она совсем не изменилась. Такая же очаровывающая. Именно в нее я так опрометчиво влюбилась три года назад.

Клим сощуривается и внимательно следит за дочерью. Даже слегка подается вперед.

Нет, нет, нет!

Только не это!

Не вздумай так смотреть на нее! Еще не хватало, чтобы Оливка заметила постороннего мужчину и кинулась через весь зал с криками: «Отойди, это моя мама!». Еще и шлепнуть же может, принцесса моя.

А Клим не дурак. В два счета сложит возраст Оливки и наш отпуск, большую часть которого мы провели в горизонтальной плоскости. И у него возникнут правильные вопросы – например, чья это дочь. А все тайное, как известно, всегда становится явным. И тогда придет конец нашей спокойной жизни.

– Вообще-то здесь занято, – киваю на кружку Даши, которую официант не успел убрать. Спешу сложить рисунок Оливки и убрать в сумочку. Чтобы ни намека не осталось на присутствие в моей жизни ребенка. – И да, мы против, чтобы ты присоединился.

Мужчина все же отворачивается от игровой. Обращает на меня внимание. Температура в кафе сразу падает, и хочется поежиться и передернуть плечами.

Клим откидывается на спинку стула, слегка съезжает, широко расставив ноги. Всем своим видом сообщает, что никуда не торопится и уходить не собирается.

–

А ты отрастила зубки, – криво усмехается, но глаза остаются цепкими, холодными. В них загорается опасный огонь. Щеки опаляет жаром. Потому что раньше после такого я всегда оказывалась под ним. – И стала су*ой. Не могу понять, нравишься ты мне такой или нет.

– У тебя вообще не должно возникать такого вопроса, Клим. Главное, чтобы твоя жена тебе нравилась.

Кривится, как от зубной боли. Запрокидывает голову к потолку и шумно выдыхает. Трет лицо ладонями и резко придвигается ко мне, бросив сцепленные ладони на стол.

– Дина, послушай, Яна – это моя ошибка, я …

Внутренности как будто кипятком ошпаривают. Смерч из ярости и негодования моментально закручивается и грозит снести все в радиусе десятка километров к чертовой матери.

Ошибка…

Ошибка, черт подери!

Женщина, которая разделяет с ним быт, носит под сердцем ребенка, – ошибка!

А Оливка тогда что? Недоразумение?! Случайность? Оплошность?! Проблема?!

Только через мой труп он узнает о дочери! Чтобы она услышала, что она – ошибка?! Да ни за что!

– Заткнись, Клим, – цежу, вгоняя ногти в ладонь. Боль немного отрезвляет и позволяет оставаться в человеческом обличье. – Заткнись, чтобы не упасть еще ниже в моих глазах. Ты и так на уровне плинтуса. И сомневаюсь, сможешь ли ты когда-нибудь подняться.

Его лицо ожесточается. Он надевает циничную восковую маску.

– Да ты что? И позволь узнать, когда я успел так низко пасть? Напомню, это ты сбежала три года назад. По – английски. Без объяснений, предупреждений. Наигралась, натрахалась и свалила обратно к муженьку. Может, поэтому не оставила ни адреса, ни фамилии, ни черта?! Чтобы муж не узнал о твоих постельных приключениях?

Глава 12

Дина

Его слова бьют наотмашь. Как унизительная пощечина. Больно. До слез, что обжигают глаза.

– Тебе ли меня упрекать? – яд так и сочится. Меня трясет и выкручивает от негодования. – Ты сам не был свободен. Или у вас с женой открытый брак? Поэтому не знаешь, от тебя ли она ждет ребенка?

Клим дергается как от удара. Кривится и морщится. Я-таки сделала ему больно в ответ.

Один – один, дорогой.

Мужчина резко отодвигается, противно проезжаясь ножками стула по плитке. Добрая половина посетителей морщится и кривится.

Вот только Климу на них плевать. Он вскакивает на ноги, упирается ладонями в стол и нависает надо мной грозовой тучей.

– Я сейчас уйду, – чеканит, выплевывая каждое слово в лицо. – Но только чтобы не придушить тебя. Но мы не закончили. И вернемся к разговору, когда остынем.

Не прощаясь, Клим разворачивается и широким шагом покидает кафе, напоследок шарахнув дверью.