Бывшие. Я до сих пор люблю тебя
Шрифт:
Титов рассказывает мне об этом месте. О людях, которые работают тут.
— Эта база раньше принадлежала депутату, но того поймали на взятках, и базу продавали с молотка. Персонал говорит, раньше тут было даже страшно. Народ приезжал отбитый. Устраивали попойки, пьяные в прорубь лезли, в общем, ничего хорошего. Мы с отцом решили сделать ремонт во всех десяти коттеджах, снести баню и построить целый спа-комплекс с теплым уличным бассейном. Шале переделаем под административный корпус, там же расположен ресторан.
— Это
— Да, очень хочется сделать релакс-курорт вдали от городской суеты.
Титов показывает мне наброски с дизайном — планом по постройке СПА-комплекса. Делится охотно, а я слушаю с большим интересом.
— Я удивляюсь, как твой отец пошел на это.
— Да, он дал мне карт-бланш, — усмехается Герман. — Видимо, стареет батя. Потянуло на родную землю. Он же отсюда, ты знала? В общем, захотелось ему покоя.
— Кстати, Титов. Ты страшный конспиратор, ты знаешь об этом?
Он смеется, понимает, о чем я.
— И молчал все это время! Надо же!
— Я не мог допустить, чтобы изображения с моими девочками купил посторонний.
Перемещаемся в кухню. Герман достает из холодильника продукты и принимается готовить рагу. Разговариваем с ним обо всем на свете. Работаем в четыре руки.
Болтаем, как бы случайно касаемся друг друга руками, плечами. Дарим быстрые поцелуи, цепляемся взглядами и улыбками.
Когда все готово, мы располагаемся возле камина на невысоком столике. Ужинаем неспешно, под треск дров и шум ветра за окном. В домике безумно уютно, все нацелено на то, чтобы человек расслабился и получил удовольствие от нахождения тут.
— Я совсем забыл, — спохватывается Герман, когда ужин уже закончен. — У меня есть красное вино. Хочешь?
— Нет, — улыбаюсь. — Мне нельзя, Герман.
Улыбка сходит с лица Титова.
— Нельзя? Что-то случилось? — принимается хмуриться. — Ты заболела?
— Нет, — я начинаю тихо смеяться. — Я беременна, Герман.
Титову требуется время на осмысление, а после он совершает рывок и берет меня в объятия. Да так сильно, что мы валимся на ковер с мягким ворсом.
Герман придерживает мою голову, чтобы я не ударилась. Прижимается губами к моим. Целует как обезумевший. С лица переходит на шею, плечи, руки.
Я смеюсь сквозь слезы, пока Герман находит выход своим эмоциям.
— Помнишь, я говорил, что сегодня лучший день в моей жизни? — спрашивает меня, заглядывая в глаза. — Я ошибался. Вот теперь точно самый лучший, Тами.
В его глазах столько эмоций. Радость, гордость, счастье. Герман переполнен этими эмоциями через край.
— Когда узнала?
— Два дня назад.
Тему детей с Германом мы не поднимали. Я пока не готова была разбираться со своим здоровьем. Скорее всего, мой гинеколог прописала бы мне какие-то препараты, если бы я пришла к ней с запросом на беременность.
Мы пустили дело на самотек. Растворились друг
Конечно, подсознательно я думала, что если появится ребенок — вот так, без труда, без долгих лет безуспешных попыток — это будет сродни чуду.
И однажды утром я понимаю, что месячные задерживаются.
Эмилия ушла в школу, а я как сумасшедшая рванулась к домашней аптечке, запоздало вспоминая, что тестов на беременность у меня не водится уже пару лет.
Всегда все было четко и слаженно. Со всеми своими мужчинами я постоянно предохранялась. Только не с Титовым.
Пришлось бежать в аптеку, а потом реветь, сидя на унитазе.
Не знаю, за что мне привалило такое счастье, но спасибо. Это правда. Я никогда не была счастливее.
На тот момент Герман уже уехал в командировку, и сообщать о такой новости по телефону мне показалось кощунством.
Гинеколог после УЗИ заверила меня, что все в порядке. Дала ворох направлений на анализы, перекрестила меня и отправила отдыхать.
Эмилии и родителям я тоже не стала говорить — все-таки первым должен узнать отец, так мне показалось правильным.
И вот мы здесь.
— Я счастливчик, — Герман безостановочно целует меня и продолжает: — Отхватил самую прекрасную женщину на свете.
Смеюсь от его лести, но что уж говорить — она достигает своей цели.
— Погоди.
Титов отстраняется, поднимается, уходит куда-то, но быстро возвращается и опускается на ковер возле меня. Протягивает коробочку.
Увидев ее, я сажусь ровнее и поднимаю взгляд на Германа. Тот открывает ее и разворачивает ко мне.
— Невероятно, — не сдержавшись, я ахаю.
Внутри лежит кольцо. Оно нереальное. Бриллиант гигантский… Ободок из отполированного белого золота. Все безумно лаконично, ничего лишнего.
— Оно же стоит целое состояние… — бормочу, боясь прикоснуться.
— Какая разница, сколько оно стоит, — смеется Герман. — Этот алмаз добыли здесь, в этих местах. Обработали. Я выбрал его у ювелира и попросил сделать кольцо по моему эскизу.
— Второго такого нет? — усмехаюсь. — Боже, Титов, да ты, оказывается, понторез!
Герман смеется, качает головой.
— Ты выйдешь за меня?
— Снова брак по залету? — играю бровями.
— Снова брак по любви, — поправляет меня Герман, а я перестаю улыбаться, серьезнею.
— Как думаешь, если бы мы не развелись, мы бы смогли прожить все эти годы вместе? Сохранить чувства, не развестись?
Герман тоже становится серьезным и отвечает:
— Нам не дано этого знать, Тами. Знаешь, как говорят? История не знает сослагательного наклонения. Так и я предпочитаю думать о том, что случившееся нужно было для того, чтобы мы разошлись, начали жить вдали друг от друга и поняли, что чувства никуда не делись, несмотря на расставание.