Бывшие. Я тебя отпускаю
Шрифт:
Та решительно оборачивается с чайником в руках и такой, сука, милой улыбкой на лице, что хочется размазать ее.
— Какого черта ты приперлась? — шиплю на нее.
Улыбка Миланы гаснет, а после вовсе исчезает:
— Даже чаю мне не предложишь? — выгибает бровь с усмешкой.
Подхожу к девушке и отбираю у нее горячий чайник, ставлю обратно на плиту.
— Что тебе тут нужно, Милана? — рычу на нее.
— Я приехала повидаться с дочерью! — театрально заламывает руки.
— Чушь! — выпаливаю.
— Я соскучилась
— Большего бреда я и не слышал! — хватаю ее за предплечье и с силой усаживаю на стул, нависаю сверху. — Говори честно, как есть. Что? Деньги закончились? Или Армен нахер отправил?!
— Как ты смеешь? — краснеет.
— О, да брось! — отмахиваюсь. — Срать я хотел на тебя и твоего любовника, ебись с кем хочешь. Об одном прошу, сука, в тысячный раз: дай, блять, мне развод!
Не сдерживаюсь и ору на нее. Бью по столу кулаком, хотя, если честно, хочется проехать по ее заколотому лицу.
— Я чиста перед тобой! — ага, еще скажи, невинна. — Я что, не могу соскучиться по своей семье? — пищит испуганно.
Выдыхаю шумно:
— Господи, Милана, я что, похож на дебила? — бля, реально даже смешно становится. — Ты выкладываешь фотки с другим мужиком и втираешь мне, что между вами ничего нет?
— Он продюсер! — с жаром.
— Да насрать мне на него. И на тебя тоже, — произношу спокойнее. — Дай. Мне. Развод. И съебись с нашего с Женькой горизонта. Она только жить нормально начала.
И в этом большая заслуга Инги. Инга… черт… Все это ей тоже надо будет как-то объяснить.
Я встретил Милану шесть лет назад на каком-то приеме. Она была красивой картинкой, с которой все закрутилось очень быстро. Модель — грациозная, потрясающая, статусная. Я видел ее меркантильность, бесконечный поток нужд и желаний. Я искренне полагал, что могу быть с ней счастлив, особенно когда она сказала, что беременна. Мы поженились, и родилась Женька.
А потом все изменилось.
Она не хотела заниматься дочерью, брать ее на руки, кормить. Этот ребенок ей был не нужен. Часами она зависала в телефоне, скинув новорожденную дочь на няню. Потом стала улетать на недели, месяцы. Милан, Нью-Йорк, Токио.
А через некоторое время я понял, что ей не только скучно. Ей хотелось бабок, красивой и свободной жизни без каких-либо обременений. И она находила себе покровителей, которые катали ее по миру, покупали ее.
Я же не мог жить в состоянии постоянного праздника с маленькой дочкой на руках и работой, которая требовала очень многого от меня.
Женю я воспитывал в одиночку, очень помогала моя сестра Валя. Надо было развестись с Миланой сразу, но поначалу мне было не до этого — я вывозил основную работу и девочку, у которой ночи напролет резались зубы. Сходил с ума от безысходности, потому что меня никто не учил, как надо воспитывать ребенка, тем более девочку. Вся эта тема с женой отошла куда-то далеко, к тому же ее не было рядом, поэтому ее влияние не ощущалось.
Милана
Мол, в следующий раз, как приеду — подадим.
Но все изменилось, когда Женьке исполнилось три года и она пошла в сад. На вопросы о маме стало сложно отвечать, и я решил, что пора расставить все точки над i.
Каково же было мое удивление, когда я узнал, что развестись будет не так просто. Особенно когда твой супруг находится за границей. Особенно когда речь идет о ребенке и определении места, где она будет жить.
Началась война.
Я бросал вся связи на то, чтобы нас развели быстро и по-тихому, оставив дочь со мной. Обязательное условие — лишение Миланы родительских прав.
Она нашла каких-то благодетелей, которые атаковали меня и пытались отобрать дочь. На какое-то время настало затишье. И вот она. Моя превосходная жена. Сидит и трясется передо мной как осиновый лист.
— Зачем ты приехала? — повторяю свой вопрос уже спокойнее.
Я заебался.
По-другому я назвать это не могу. Просто устал от всего этого дерьма.
— Соскучи…
— Заткнись, — говорю спокойно. — А теперь говори истинную причину.
Глава 36
Никита
Милана сдувается, как воздушный шар.
Уверен, что у нее какие-то проблемы, раз заявилась сюда собственной персоной.
— Мне нужны деньги, — произносит наконец.
И вот оно. То самое дно, которое, казалось, пробить невозможно.
— Сколько? — спрашиваю спокойно.
У меня есть шанс избавиться от этой женщины. От ее абсолютно равнодушного отношения к дочери.
— Десять миллионов.
Вот сколько стоит моя дочь. Десять сраных лямов.
— Что взамен? — интересуюсь бесстрастно.
Милана поднимает на меня безэмоциональный взгляд и усмехается невесело:
— Что, даже не спросишь, на что мне деньги?
— Нет, — рублю невозмутимо.
— А может, они нужны мне на операцию? Что, если я больна?
— Почему меня должна беспокоить твоя болезнь, если тебе неинтересны болезни собственной дочери? — спрашиваю хладнокровно.
Мне плевать на Милану. Я просто хочу, чтобы она исчезла из нашей жизни и перестала отравлять ее как опухоль.
Неожиданно жена бьет ладонью по столу и вскрикивает:
— Ты знал, что я человек высокой моды, а не домохозяйка, которая сидит дома и ждет, когда ее ненаглядный вернется домой!
— Высокая мода? — хмыкаю я. — Милана, ты обычная эскортница, открой глаза.
— Да как ты смеешь! — верещит.
— Во-первых, заткнись и не пугай мне дочь. Во-вторых, хватит строить из себя невесть что. Милана, я все знаю о твоей жизни за бугром. И очень хочу, чтобы она никак не коснулась моей дочери.