Бывших учителей не бывает, или Перевоспитаю всех!
Шрифт:
– В противном случае, – проговорил он медленно, внимательно следя за каждым моим вздохом, – ты окажешься на плахе, а всё твоё имущество уйдёт с молотка. Не такой уж у тебя и сложный выбор, согласись?
Не сложный, да…
– С чего такая щедрость, Джошел? – спросил прямо, отбросив вежливость, которой, по сути, и не было места в нашем разговоре. – Ты бы мог провернуть всё выше сказанное и без свадьбы. Так и так шахта досталась бы тебе.
Мужчина цокнул языком и склонил голову на бок:
– Мальчик мой, до чего ты ещё глуп, – притворно
Изумительное чувство – жалость. Особенно в данном контексте.
– Король всё равно узнает о том, что здесь произошло, – бросил тихо и скривился. Не в моём положении сейчас перечить герцогу, но удержаться я не смог.
– Узнает? – громоподобно расхохотался Джошел, отчего его живот заходил ходуном. – Что ты, дорогой мой! Все, кто видел маленькое представление, устроенное мной, будут молчать, если я их об этом попрошу, – последнее слово он выделил особенно. – Нет, Алифания, конечно же, не удержится, ей же нужны свежие сплетни для привычного функционирования? Но скажет она лишь то, что я ей позволю.
Удобно, ничего не скажешь. Интересно, сколько же он платит старой сплетнице, раз та не может отрыть рот без его указки? Впрочем, не важно.
Я ничего не ответил. Я пытался придумать выход.
– Так что? – герцог заглянул мне в глаза. – По рукам?
Пожимать ему руку мне не хотелось, но пришлось.
Выходя из особняка, где продолжал веселиться весь высший свет, я уже связывался с матушкиным сопровождающим, чтобы тот уничтожал любую корреспонденцию, что поступала из столицы. Видеть мать сейчас совсем не хотелось. Как и объясняться с ней, да и с кем-либо ещё.
Удачно, что она уехала на лечение. Её истерику я бы сейчас не пережил.
Дальше – стоило срочно договориться о встрече с партнёрами из Ларии. Мне нужно было выиграть время.
Не думал же герцог, что я сдамся просто так, пустив под откос всё, чего смог достичь после смерти отца? Наша семья никогда не была в числе нуждающихся. Матушка не задумывалась, сколько платьев заказать у модистки и на какую сумму выписать чек очередному любовнику, вот только перед смертью отец порядком промотал всё, что мог, я же вернул роду былое величие. И отказываться от достигнутого я был не намерен.
Следующие пару недель были сложными. Первый шок прошёл и я смог найти огрехи в безупречном плане герцога, да и безупречным его можно было назвать с большим трудом. Джошел торопился, что тоже не шло ему на пользу. И чем больше он спешил, тем больше
Глава 16-1
Всё, на что рассчитывал герцог – это стремительное развитие событий. Конечно, заставь они подписать меня дарственную на шахты прямо в тот вечер, в его особняке, я бы вряд ли смог найти достойную причину для отказа. Сейчас же у меня была ясная голова и несколько цепных юристов, которых с великой охотой мне прислал Эдир, мой верный партнёр из Ларии.
Юристы не зря ели свой хлеб и уже к поспешно организованной свадьбе у меня были все основания для того, чтобы выдвинуть встречные обвинения. Да, слухи, что в дальнейшем распустить Алифании, конечно же, повредят мою репутацию, но в ближайшие десять лет я и не планировал обзаводиться семьёй. А когда-таки созрею для этой великой миссии, то высший свет и думать забудет о моём запятнанном прошлом. Тем более к тому моменту я планирую неприлично разбогатеть. Настолько, чтобы даже правитель страны был бы обязан считаться с моим мнением.
Нянюшка всегда говорила, что честолюбие меня погубит. Пусть. Сидеть же и ждать, когда кто-то более сильный съест меня с потрохами, я был не намерен. В моём понимании деньги приравнивались к власти. А власть, в руках адекватного человека, которым я себя и считал, по мне была лишь благом для всех остальных.
Джошел принял сразу, хотя за неделю до этого, позволил продержать меня в приёмной целых полчаса. Сегодня же он нервничал куда больше обычного. На полном, потном лице не было и тени показного благодушия, которое он источал все последние дни. Движения были нервными, рваными, будто он не знал – хочет взять стакан с водой, или скинуть его со стола. Да и фразы звучали отрывисто:
– Явился, – пауза, – сегодня не ждал.
Снова помолчал, избегая смотреть мне в глаза. Он взял в руки какой-то камень, потом отложил его, и, наконец, спросил:
– У тебя для меня хорошие новости? Все проблемы улажены? Ты готов подписать дарственную?
Впервые с момента, как я вошёл в кабинет, герцог посмотрел на меня открыто. В его глазах было… понимание. Будто он знал, что битва уже проиграна. Впрочем, тут же глаза вспыхнули упрямством, что значило только одно – эти дни он тоже не сидел на месте.
– Нет, – ответил коротко и положил папку прямо перед ним.
В ней юристы собрали много «интересного».
Джошел брать папку не спешил, смотрел на неё так, будто там и не папка лежала, а ядовитая змея.
– И что это? – спросил холодно.
– Посмотри, – я ответил ему равнодушно.
Герцог открыл её, вчитался в мелкие буквы. Потом нервным движением перелистнул страницу, ещё одну. На мгновение в кабинете стало так тихо, что, кажется, я смог расслышать, как паук в углу плетёт свою паутину. Джошел уставился невидящим взглядом в окно, что находилось по правую сторону от него. Я же решил, что наше «сотрудничество» подошло к концу. Развернулся, чтобы уйти, но мне в спину прилетел вопрос: