Бывших учителей не бывает, или Перевоспитаю всех!
Шрифт:
– Господин, мне подать ча-а-аю? – последнее слово он протянул так, будто сам не понимал, верно ли поступает, подав голос там, где его не спрашивали.
Мистер Коллинс, который успел обойти Хэмлина с правой стороны и остановиться у низенького резного столика, недовольно скривился. Ему явно не хотелось общаться ни с герцогом, ни уж тем более со мной, но и выгнать нас просто так было бы верхом глупости.
– Да, – он мелко затряс головой и его козлиная бородка, а она действительно походило на ту, которую с гордостью носили его рогатые родственник. Потом
Вот только Хэмлин резко к нему обернулся и довольно жёстко бросил:
– Не стоит, нам уже пора ехать.
– Нам? – моему удивлению не было предела.
– Нам, – с нажимом произнёс муженёк, вдруг вспомнивший о том, что имеет право диктовать мне, что делать можно, а чего нет.
И тут я вспыхнула от злости, потому осознала, что все эти дни, пока вредного герцога не было рядом, я жила просто прекрасно. И зачем он только явился?
– Нам, – чуть мягче повторил Хэмлин, воспользовавшись моей растерянностью. – К тому же, Аннэт, мистер Коллинс весьма торопится и не может уделить тебе времени. Ведь правда, мистер Коллинс?
Ложь, конечно. Потому что директор приюта стремительно побледнел и слишком энергично принялся кивать. Я даже забеспокоилась, как бы у него голова от натуги не оторвалась. При этом голос его дрожал, да и уверенности в нём вовсе не чувствовалось:
– Да, я тороплюсь. Очень тороплюсь. Приходите завтра, или послезавтра, или… – он запнулся и продолжил: – Лучше всего через пару недель, тогда я точно буду свободен!
– Подождите, – я дёрнулась в сторону, сбрасывая ушлую клешню муженька, которой он успел вцепиться в мою руку. – Я пришла к вам по поводу приюта…
– Ах, приют, – мистер Коллин засуетился ещё больше и буквально побежал в сторону двери: – Да, приют. У меня по этой части столько дел, сто-о-олько дел! Прошу простить, но я, действительно, не могу вам уделить времени. Хотел бы, но не могу.
И первым выскочил на улицу, оставив нас на попечение плюгавого служки.
Как Хэмлин выволок меня за дверь, я запомнила плохо. Меня распирало от злости и желания всё же нарушить собственные принципы и познакомить этот патриархальный мир с великим и могучим русским языком. Точнее с той его частью, которую принято считать нецензурной. Она сейчас как никогда лучше подходила для того, чтобы описать ситуацию в целом.
Муженёк же не подозревал о вулкане, что готов был вот-вот взорваться, и подлил масла в огонь, в моём случае бросил камень в раскалённую лаву:
– Ты скучала по мне, Аннэт?
Я медленно выдохнула. Закрыла глаза и вновь их открыла.
– Каждую ночь рыдала в подушку, – огрызнулась тихо и довольно споро забралась в карету. Хотела и вознице крикнуть, чтобы трогал, но не успела – герцог так же споро оказался рядом со мной. И уже он отдал приказ:
– Трогай, – а когда карета медленно покатилась по тихой улочке, муженёк весомо добавил: – А вот теперь мы поговорим.
И почему мне в его словах послышался какой-то зловещий контекст?
Глава 17-2
Каков
Несмотря на то, что весь вид мой был далёк от спокойствия и благодушия, я уточнила несколько равнодушно:
– И о чём мы будем с тобой разговаривать? Я никаких правил, выданных тобой, не нарушала, жила себе тихо всё это время, никого не трогала…
Конечно, мои слова были лукавством. Ни о какой тишине речи не шло, да и в дела поместья я всё же вмешалась, вопреки приказу муженька. Но ведь он об этом не знал. Не знал же?
Вещать дальше о своей прекрасной жизни мне не дали, Хэмлин коротко усмехнулся и спросил:
– А как же разговор с мистером Коллинсом по поводу местного приюта? По мне это как-то не очень вяжется с «жила себе тихо всё это время».
Не выдержала, бросила на него злой взгляд и раздражённо повела плечами:
– То, что я захотела помочь приютским детям никак не портит великолепный образ герцогской супруги. Это благотворительность, а благотворительность, насколько мне известно, очень даже приветствуется среди таких снобов, как ты.
Ни один мускул не дрогнул на лице Хэмлина. У меня вообще складывалось впечатление, что вопреки тону и теме нашего разговора, он наслаждается каждым словом. И вот как его уколоть?
– Не хочу тебя разочаровывать, но ты тоже относишься к таким, как я, снобам, – герцог вальяжно раскинул ноги, так что одна из них коснулась моей ноги. Прикосновение было не то чтобы неприятным, скорее неуместным. Потому что одно дело делать вид при свидетелях, что я целую его, а совсем другое – находиться с ним наедине в карете. Да и для него я была супругой, пусть не очень-то и желанной, но всё же…
Мысли хаотично заметались в моей голове и я решила спешно пересесть на соседнее сиденье, но совсем не учла скорость движения кареты и ухабы, что имелись на дороге. Меня швырнуло в сторону, и вместо того, чтобы очутиться на безопасном расстоянии от мужчины, я оказалась сидящей на его коленях и довольно тесно прижатой к широкой, мускулистой груди.
В первое мгновения я задержала дыхание, да и сердце запнулось, замерло, будто испуганная птица в лапах хищника. Во второе, напротив, пустилось вскачь, так что стук его был слышен на весь салон кареты. И только в третье я трепыхнулась, пытаясь выбраться из стальных объятий, которые и стальными-то не были, а напротив, очень нежными и осторожными.
Последний раз меня так обнимали ещё в далёкой юности, да и… Нет, тогда руки принадлежали мальчишке, неоперившемуся юнцу, который только и желал, что забраться мне под юбку, сейчас же они принадлежали мужчине, имеющему на меня все права, но при этом даже не пытающемся принудить хоть к чему-то.