Бывший муж моей мачехи
Шрифт:
Переодеться было не во что, и я завернулась в одно из принесенных Олегом полотенец, чувствуя себя развратницей из какого-то глупого сериала. Остановилась напротив зеркала, провела ладонью по его запотевшей поверхности и улыбнулась собственному отражению, чувствуя себя бесконечно проигравшей в этой битве с невидимыми тенями собственного здравого смысла. Удивительно, но я всё ещё была абсолютно спокойна. Не дергалась, не дрожала от одной мысли, что мне в самом деле придется вновь разговаривать с Олегом, смотреть ему в глаза.
Я вновь почувствовала себя его верной соратницей, на стороне которой он будет до
Что спасу маму.
Я выбралась из ванной, всё ещё чувствуя себя обновленным человеком, и остановилась у двери, подумывая, куда идти. Можно бы попросить во что — то переодеться, просто уговорить его отвезти меня домой, но от одной мысли, что придется вновь оказаться рядом с папенькой, смотреть на него, терпеть придирки Викки и исполнять роль мажорки, которой интересны только наряды.
— Никогда, — прошептала я, — никогда больше не вернусь в тот дурдом. Я вылечу маму, и ноги моей в этом дурдоме больше не будет. Я в этот дом не зайду даже!
— Уверена?
Я вздрогнула и оглянулась на Олега.
— Что?
Он рассматривал меня, наверное, именно так, как мужчины рассматривают нравящихся им женщин, и протянул:
— Уверена, что не захочешь, чтобы это всё принадлежало тебе?
— Мне не нужны его деньги, — покачала головой я. — Мне вообще ничего от него не нужно. Я бы даже не вернулась в отцовский дом, если б маме не нужны были деньги на лечение.
Олег подошел ближе и осторожно коснулся моей щеки рукой.
— Даже если дело не выгорит, — вдруг произнес он, — не бойся, я всё равно оплачу твоей матери лечение.
— За просто так? — я подняла на него растерянный взгляд. — Зачем тебе это?
— Такая девушка, как ты, не может пострадать ещё сильнее, — на губах Олега играла мягкая, ласковая и вроде бы даже искренняя улыбка.
У меня вдруг перехватило дыхание, перед глазами всё запрыгало. Отчаянно захотелось схватиться за что-то твердое, чтобы случайно не свалиться без сознания прямо к его ногам. Я — глупая, наивная дурочка, которая верит словам, которым верить не надо, но.
— Всё будет хорошо, — прошептал он мне на ухо, обнимая одной рукой за талию и будто нарочно потянув это дурацкое полотенце. Я схватилась за него, словно за свою последнюю защиту, сжала пальцами немного влажную ткань и застыла, не зная, просить ли Олега остановиться или, наоборот, сказать, что хочу большего. Если б я сама знала правильный ответ! Но проще всего было сейчас никак не реагировать, стоять, не шевелясь, и позволить мужчине самому принять решение.
Он отстранился от меня без малейшего следа разочарования на лице, позволив облегченно выдохнуть и немного расслабиться, и указал на высокий барный стул.
— Садись. Бутерброды будешь?
— Буду, — кивнула я, хотя не сказать что сильно хотела есть. Во рту пересохло, может быть, от того глотка коньяка, и мне в самом деле хотелось избавиться от неприятного привкуса.
Колбаса на тарелке выглядела соблазнительно. В доме моего отца такую еду было не найти, потому что и он, и Викки якобы радели за здоровое питание. Ну, и когда в доме есть кухарка, как-то совсем уж стыдно продолжать
— У тебя хороший аппетит, — отметил Олег, наблюдая за тем, как я потянулась к тостам и без зазрения совести стянула с тарелки несколько кусочков сыра. — Презираешь диету.
— На змее сало не растет, — фыркнула я. — Мама всю жизнь так говорит. И не толстеет, что б она не ела. А что?
— Это мило, — мужчина устроился напротив меня, так, что мы почти соприкасались коленями, и окинул таким взглядом, что в какую-то секунду даже стало не по себе.
— Что-то не так? — насторожилась я.
Олег отрицательно покачал головой.
— Бесит, когда женщина ест, как птичка.
— Викки ела, как птичка?
— Ну, не всегда, — пожал плечами он. — Иногда она умела вести себя как нормальный человек.
— Маскировалась, — вынесла приговор я, даже не сомневаясь в том, что Викк и "нормальный"
— это точно несочетаемые понятия.
— Можно и так сказать. Но я не о ней, а так, в целом.
— А, — понимающе кивнула я.
Ну да. К такому красивому мужчине обязательно липнут всякие модельки и прочие женщины подобного склада. Его наверняка раздражает их дурацкая привычка ничего не есть, зато употреблять запретные вещества. И все эти.
— А ты ревнивый? — спросила вдруг я.
— Да, — хмыкнул Олег. — Не то чтобы очень, но ревнивый. Только периодами, как оказалось, ещё и немного подслеповатый.
Это он об изменах, которые не замечал?
— Я не понимаю, — наконец-то решилась я заговорить и об этом, — ладно, ты в неё влюбился, вы прожили вместе пять лет. Но почему она убежала? И как мой отец вообще мог на неё клюнуть?
Олег пожал плечами.
— У меня было время поразмышлять, какого черта она решила сменить мужа, — лениво протянул он. — Думаю, первой причиной были деньги. Вика всегда их хотела. Она пыталась предложить мне несколько перспективных планов, но я их не оценил. У меня не было столько ресурса. И не было желания нарушать закон. Честный бизнес делается медленнее. Викки надеялась, что ей удастся провернуть всё быстро. Она пришла с этими планами к твоему отцу, я думаю. Так они и сошлись. В целом, это было отличное дополнение к образу
— умение увести у бизнес даже у собственного дебила-мужа, — Олег закатил глаза. — Я был наивен и глуп. Большинство её противников оказались такими же. Викки в то время проворачивала с твоим отцом шикарные дела. Полагаю, это одна из причин, по которым он так высоко оценил её. Ну и… Определенно, она умела задурить мужчинам голову.
— А сейчас?
— А сейчас Викки как та кошка, которую подобрали со свалки. Там она умела драться и была царицей, но, стоило ей оказаться в спокойных условиях, начала всё загребать под себя и жиреть. В какой-то момент она поняла, что её и так кормят, и разленилась. Думаю, ориентируется во всём не так, как прежде. Но она всё ещё хочет денег и власти и клюнет на это. Уверена, что окажись она в бою, то домашних котов разбросает одной лапой. Но только пока домашние коты нарабатывали мышечную массу, Викки заплывала жиром. Теперь она способна проиграть не то что матерому коту со старой знакомой свалке, а даже какому-нибудь домашнему породистому котику, который предпочитает не сидеть на любимой подушке, дожирая пятую куриную ножку за сутки.