Cap ou pas cap?
Шрифт:
Занзас же на фоне Хранителей выглядел привлекательно, как спасательный круг посреди моря: Цуна давно так не веселилась. Хрен с ним, с платьем от Шанель, ограблением секс-шопа и похмельем — это было круто.
— Прости, я не могу тебе этого обещать.
— Почему? — трагично выгнув брови, спросил Дино.
— Я не собираюсь бросать пить. И Занзаса я тоже не брошу.
Из тихой, длинной, матерной молитвы-угрозы, обращенной к потолку, Цуна успела понять только «за что ты забрал Оливьеро, гребаный садист» и «а я так хотел стать учителем и пытать детей».
—
Когда Кёя избавится от совершенно ненужного ему наследства, было вопросом времени, так что Цуна даже не удивилась.
— А ты тоже подари его кому-нибудь, кого не жалко, — иронично ухмыльнулась Цуна. — Кто такой Оливьеро, кстати?
Главы семей только начинали съезжаться, так что еще можно было пару часов поболтать на отвлеченные темы. Дино, помешивая ложечкой свой кофе, опустился в кресло напротив Цуны.
— Мой старший брат. — Дино что-то нервно выстукивал пальцами по столу, словно тема была на грани табу. — Странно, что ты не слышала.
Старший брат? Тогда понятно, почему Дино не хотел быть Боссом, и зачем ему понадобился Реборн, да еще и так поздно. Младший сын большого босса мог позволить себе многое из того, что было под запретом для наследника.
— «Кровавая свадьба», так об этом в газетах писали. На праздничном банкете случилась перестрелка, Оливьеро и Беатриче, его невеста, погибли первыми. Отец после того дня слег, а мне наняли Реборна. Вообще-то, тебе должны были об этом рассказать, с того инцидента началась война кланов, в которой погибли родные сыновья Дона Тимотео.
Вот тебе и латино-американские страсти. Цуна неловко повела плечами и подумала, что надо бы как-нибудь заглянуть в семейные архивы.
Траурное молчание прервал до боли знакомый оглушительный возглас:
— Врай! Мустанг, подвинься!
Цуна наблюдала, как на лице Дино появляются выражения «можно и потише» и «забодал ты меня», а затем, внезапно сменяются ликованием и чем-то, что можно охарактеризовать как «эврика».
— Ску, друг мой! — Дино поднялся, ослепительно улыбаясь бывшему однокласснику. — Вот ты-то мне и нужен!
Сквало озадаченно моргнул. На его памяти, Дино ему так не радовался никогда.
— Как ты относишься к тому, чтобы приобрести у меня прекраснейший стриптиз-бар, не заплатив за это ни лиры? — Италия уже больше десяти лет как перешла на евро и центы, но Дино по привычке все еще упоминал в поговорках старую валюту.
— Какой еще стрип-бар?
— «Шичидо Мукуро».
Цуна, едва сдерживая смех, приветственно помахала Занзасу, который как раз недовольно оттеснял плечом жизнерадостно Каваллоне, впаривавшего его заместителю «эстафетную палочку».
— А ну, свалили отсюда, оба.
— Между прочим, ты еще со мной за подпаленные персидские ковры и два покерных стола не рассчитался, — немедленно отозвался Дино.
— Тогда тем более свали. Долги обсуждать с Маммон будешь. — Занзас подмигнул Цуне вместо приветствия, и она помимо воли
После шикарной пятницы они провели еще и чудную субботу в комнате Луссурии, лечась от похмелья минералкой и просмотром всех частей «Чужого». Пожалуй, это можно было посчитать своеобразным аналогом короткому братанию «выпить на брудершафт». Теперь Занзас был уверен, что дама сердца никуда от него не денется, а Цуна строила коварные планы: хотела затащить своих «приятелей-геев» в рейд по магазинам нижнего белья.
— Ты уже знаешь что-нибудь о клане, который жаждет войти в альянс? — поинтересовалась у него Цуна.
— Ди Маре? — Занзас откинулся в кресле, потирая ладонью то место на шее, которое обычно щекотали перья и енотовый хвост. — Немного. Сведения разные поступают, но в одном все источники сходятся: Босс у них псих. Биполярное расстройство, как у Бельфегора. Еще ходят слухи, что их кольца равны по силе пустышкам Аркобалено, но доказательств…
— А про пламя Ярости у их Босса ты ничего не слышал? — поинтересовалась Цуна, внимательно наблюдая за реакцией Занзаса.
Судя по слегка потемневшей сетке шрамов, тот был очень даже в курсе и явно не в восторге от этой информации. Еще бы, пламя выделяло его среди остальных мафиози, как капюшон выделяет кобру из обычных гадюк.
Сквало и Дино тем временем подставили к столику дополнительную пару стульев (предварительно выдернув их прямо из-под сидевших рядом «шестерок» на отдыхе) и, к неудовольствию Занзаса, разрушили идиллию окончательно.
— Ску, да ты хоть видел, какие там девочки? — Дино не оставлял надежды сплавить вонгольский притон любимому однокласснику и активно описывал фигурки девочек весьма лестными жестами.
— Плавали, знаем. — Судя по тяжелому вздоху, Сквало был готов сдать последний бастион и принять заманчивое предложение. — Как там говорилось, Мукуро говна не посоветует?
Когда Цуна опустила печальный взгляд в свое скромное декольте, Занзас отвесил своему заму подзатыльник — Каваллоне, к сожалению, слишком далеко сидел, иначе бы не избежал той же участи.
— А ну заткнулись, оба. Вы расстраиваете Саваду.
— Ой, сестренка, ты чего? У тебя просто экзотическая внешность, — улыбнулся Дино, кажется, уже забыв об инциденте в казино. — Как у вас в Японии это называется… о, лоликон!
— Мусор. Это ты меня так завуалировано педофилом обозвал?
— Тебе показалось! — немедленно открестился Каваллоне и снова повернулся к Цуне. — И вообще, хорош загоняться. Как родишь, все вырастет, посмотри на свою Докуро… А если не вырастет, есть пластические хирурги.
Цуна продолжала с безразличным видом цедить остывший кофе. Дино, сам того не зная, попал в цель. Она буквально с окончания школы говорила родителям, что хочет увеличить грудь. Матушка говорила свое веское «нет» и добавляла, что можно бы, но только когда у «Цунечки» уже будут дети. Это возводило ситуацию в разряд неразрешимых: для того, чтобы завести детей, нужен муж, а для того, чтобы появился муж, нужна грудь. Замкнутый круг.