Cap ou pas cap?
Шрифт:
— Как насчет слегка подкорректировать надгробие? — Перед носом у Цуны замаячил маленький черный маркер.
— Ты хочешь, чтобы я… Занзас, да ты спятил.
— Расслабилась на своем посту настолько, что уже ничего не можешь?
Он ухмылялся так же самоуверенно, как на Конфликте Колец почти десять лет назад, и смотрел на нее с каким-то странным ожиданием. И Цуна, словно в гипнозе, взяла из его пальцев маркер.
А когда она под иллюзией оценившего идею Франа дорисовывала у рожицы левый глаз, ветер донес до ее ушей до боли знакомый куфуфукающий смех.
Разумеется, Мукуро
И Цуна мстительно пририсовала рожице прическу-ананас.
========== Wanna bet? ==========
Нас никто не любит, если не считать уголовного розыска, который тоже нас не любит.
Ночь. Пирс. Фонарь. Палермо. И Цуна сидит на заднем сидении в салоне матового, черного как ночное море Бугатти Галибье с затемненными стеклами, почитывая талмуд о воспитании детей толщиной под шестьсот страниц. Судно с «райским порошком» немного запаздывало — впрочем, как и Занзас и компания, которые «вкинулись» в дело на тридцать пять процентов.
Цуна оглянулась на стоявшего у края пирса Хаято. Подрывник, распахнув пальто навстречу холодному бризу, привычно курил. Правда, на фоне прекрасного морского пейзажа, в тусклом лунном свете это выглядело настолько пафосно и картинно, что с пару мгновений Цуна даже сомневалась, не красуется ли он перед ней. Фыркнув — мысль была мало что не абсурдной — девушка вернулась к чтению.
И что все-таки на нее нашло? Разрисовывать надгробие, да еще и с подачи Занзаса. Цуна даже думать не хотела, какое количество яда могло на нее вылиться, если бы ее за этим занятием застукал Реборн.
Мукуро в новом теле так и не объявился, но у Хаято были определенные подозрения на этот счет: он считал, что иллюзионист периодически вселяется в тело своего полуторагодовалого сыночка. С одной стороны, Цуне не очень хотелось думать о Хранителе Тумана хуже, чем он и так есть, но с другой… заставить ребенка обнимать Хибари за ноги и называть «папой», чтобы посмотреть, как чопорного японского маньяка будет корежить, было вполне в его стиле. Впрочем, это могло быть его своеобразным проявлением заботы о «милой, милой Наги»: уже ребенок тебя принял, бесчувственная ты скотина, пора бы сделать девушке предложение.
Нет, вариант «Джуззи сам выбрал Хибари новым папой» был намного милее, и Цуна решила его и придерживаться. К тому же, Мукуро, конечно, первоклассный специалист в своей области, но Хром и без него отлично справлялась с обязанностями Хранителя. Без лишних пафосных жестов и гамлетовских страданий, в отличие от наставника.
В этот момент Цуна поняла, что уже в третий раз перечитывает один и тот же абзац, помотала головой, выметая лишние мысли, и снова углубилась в книгу.
Впрочем, долго изучать волнующие вопросы ей не дали: к побережью подъехала делегация фургонов от Варии и, собственно, сам глава на аналогично черной, неприлично дорогой машине. Через минуту Цуна поежилась от дуновения холодного морского воздуха: под звуки прибоя и звонко поступающих на телефон сообщений,
— Какое милое приветствие, — подняла бровь Цуна, загибая уголок страницы и закрывая книгу.
— Мое почтение, о, великий осквернитель могил, — усмехнулся Занзас, доставая из кармана плаща телефон. — «Ебнутая тварь» — это о Маммон.
— А…
Цуна понимающе кивнула: бывшей аркобалено могло хватить жадности и наглости, чтобы потребовать от Босса либо «прислать партию немедленно», либо выкупить по грабительской цене.
— Кстати, я удивлена, что вы вложились в дело только на тридцать пять процентов. Мы же обычно…
Занзас замер на секунду. А потом Цуна поняла, что дело пахнет жареным: сетка шрамов на смуглой коже начала темнеть.
— Я убью эту суку, — спокойно сказал глава Варии, набирая в ответном сообщении своему штатному иллюзионисту «а пиздюлей за крысятничество ты не хочешь?».
— Хм. Раз такое дело, я могу отдать тебе на растерзание Мукуро, когда он объявится. На кой черт нужен Хранитель, который тырит общие деньги?
— Спасибо, одного пидараса в отряде мне вполне достаточно.
— Мукуро не голубой, у него просто такой имидж.
— Ну-ну.
Занзас откинулся на сидении и вытянул ноги, мрачно сверля взглядом спинку кресла.
— Что ж, теперь вопрос о том, что за хрень была с цифрами в твоих накладных, снимается с повестки дня.
Цуна пожала плечами и подумывала продолжить чтение, но Занзас почему-то не спешил перебираться обратно в свое авто.
Причина на самом деле была проста: глава Варии раздумывал над тем, как бы пригласить «Донну своего сердца» в ресторан так, чтобы она сто процентов согласилась. Зная ее, можно было использовать в качестве приманки какой-нибудь «новый вкусный контракт», но в таком случае Савада, во-первых, приедет в оговоренное место со своим цепным котом, а во-вторых, говорить будет исключительно о деле. Не вариант. Чтобы выиграть время на раздумья, Занзас ткнул в книжку, лежавшую на коленях у девушки, и поинтересовался:
— Что читаешь?
Савада молча показала ему обложку.
«Воспитание трудных подростков с криминальными наклонностями».
Занзас некуртуазно заржал.
Цуна удивленно хлопала ресницами, глядя на хохочущего варийца, и внезапно поймала себя на мысли, что ей нравится смотреть, как он смеется — не издевательски, ехидно или злорадно, а просто так. Причем, настолько заразительно, что у нее тоже помимо воли вырвалось короткое «хи-хи».
— Неужели у тебя начались проблемы с Хранителем Грозы? — отсмеявшись, спросил Занзас.
Цуна тяжело вздохнула, в очередной раз посмотрев на море: судно так и не показалось.
— К сожалению, с ним уже поздно что-либо делать. Но допускать подобную ошибку со своими детьми я не собираюсь.
Занзасу очень хотелось исправить это ее «свои дети» на «наши», но так рано палиться, наверное, не стоило. Хотя деловой подход со стороны невесты к грядущему браку уже его неслабо раздражал.
— Не рано ли ты начала об этом беспокоиться?
— Учитывая, в каком окружении они будут расти? Нет, не рано, — ухмыльнулась Цуна, откладывая книгу в сторону.