Царь мира сего, или Битва пророков продолжается
Шрифт:
– А где же мучения?
– Какие мучения? Что тебе наплели про меня попы? Что я – изверг? Тем более, я еще раз повторяю: творческие люди мне наиболее симпатичны, потому что я и сам творец!
Пойдем дальше! Смотри, здесь у меня располагаются литераторы. У каждого свои апартаменты, библиотека, компьютер с Интернетом и даже автомат-машинист, набивающий текст с голоса писателя! Представляешь, им даже по клавиатуре стучать не нужно!
Восторженный Денница потащил Михаила дальше:
– А здесь – моя особая гордость. Это комплекс для композиторов и музыкантов. Тут есть огромное множество самых различных залов, оркестров, инструментов. Я собрал здесь все, что придумало человечество,
Дальше у меня киносъемочные студии, целые бутафорские города, каких не имел никогда Голливуд. Потом театры, оперы, балет! В этом городе есть все!
– А где же люди?
– Все они самозабвенно трудятся в своих мастерских и студиях. Они творят все время, каждую минуту. Это ли не радость для настоящего художника? Разве не к этому они стремились всю жизнь?
– И для кого они все это творят? Кто зритель? Ты, наверное, устраиваешь передвижные выставки и концерты по аду?
– Нет, выставки в других зонах не положены. Но здесь они обязательны! Как концерты и кино! Без них нет никакого смысла во всем этом великолепии! Только не подумай, что я заставляю моих творцов работать силком!
– Не заставляешь? А я подумал, что в этом и есть смысл наказания.
– Никакого насилия – мой принцип! Нет! Их самих за уши не оторвешь от холстов и роялей! Они бешено творят, и, что самое главное, творят не в стол и не в корзину! Они имеют непременное право выставиться, показать фильм или напечатать книгу! Разве это не исполнение всех их мечтаний?
Они вышли в роскошный парк с античными скульптурами на газонах. На бордюре одной из дорожек сидел понурый художник с перебинтованным ухом и рвал свои работы. Через несколько шагов им повстречался бегущий в отчаянии композитор, разбрасывающий по ветру партитуру. За ним на идеально ровной лужайке скульптор разбивал молотком статую.
– Что с ними? – спросил Беловский.
– Ничего особенного… – лукаво улыбнулся сатана, – это неудачники, непризнанные гении. Их работы оказались не очень успешными на выставках и концертах. Публика и критики их не приняли.
– А где успешные творцы?
– Ну откуда в аду успешные, сам подумай! Тут все неуспешные. Они всю вечность стремятся написать что-нибудь такое, что непременно будет признано публикой, и они получат заслуженное признание. Они горят мечтой создать такое произведение, которое приведет всех в восторг! Но тут такого не бывает. Тут всегда говорят одно и то же, что такой-то исписался, а другой перестал чувствовать форму, цвет, ритм или слог. Что другие художники, несомненно, лучше и даровитее. Поэтому все мои творцы бесконечно стремятся создать что-то необыкновенное, такой шедевр, про который ни у кого не откроется рот сказать, что это полная дрянь! И я даю им все возможности, для этого! Но здешняя публика никогда ничего не признает, закидывает гнилыми помидорами, покидает залы через десять минут просмотра спектакля или фильма, весело смеется на выставках.
– Чудовищная подлость!
– Какая подлость? Где ты увидел подлость? Я абсолютно ни во что не вмешиваюсь! Я только обеспечиваю их всем необходимым для творческого самовыражения!
– Но кто тогда зрители и критики?
– Да они же сами! Настоящие эстеты должны общаться с прекрасным, и я им предоставляю эту возможность в полной мере! Художники и писатели ходят на балет и в кино, потому что они – творческая интеллигенция, а режиссеры и композиторы – на вернисажи и выставки, потому что они тоже творческая интеллигенция. Ну а книги читают и критикуют все! И ни кому ничего не нравится! И все потому что эти творцы всю жизнь признавали и признают только себя. Они
– Как смола в котле…
– Ну а что ты хотел… Ад есть ад…
Архангел засмеялся, как будто преподнес старому другу неожиданный сюрприз.
– Ну, как тебе мой храм искусств? Песня, да?
– М-да…жестоко…
– Но ведь это все сделал не я! Правда – не я? Они же сами все делают!
– Все-таки для чего ты меня тут водишь?
– Эх, Миша, Миша, – доверительно сказал Денница, – скучно мне тут. Не радует ничто! Противно! Знал бы ты, как я ненавижу ад!
– Так придумай еще что-нибудь. Ты же творец!
– Вот я и придумал. Но для этого мне нужен ты.
– Нет уж, ты сам как-нибудь…
– Да ты не отказывайся сразу-то! Я ж не тороплю. Походи, посмотри, подумай.
– Да все мне уже понятно.
– Было бы все понятно, так не отказывался бы. Тем более что ты уже понял, что про меня все врут. Меня оклеветали от начала до конца и при этом еще называют клеветником и отцом лжи. Ничего себе справедливость, да?
– Ты зря у меня сочувствия ищешь.
– Я не сочувствия ищу, а хотя бы понимания.
– Что я должен понять?
– Что я не такой, каким меня рисуют на ваших иконах.
– Зачем тебе это?
– Чтобы восторжествовала справедливость.
– И что тебе это даст?
– Это не мне. Это всем нужно. Это жизненно необходимо всему человечеству!
– Какому человечеству? Человечество счастливо, что ты здесь, а не там!
– О! Какое заблуждение! Миша, это человечество – тут, а не там. Пойдем, покажу тебе человечество!
При этих словах город искусств исчез, они провалились куда-то вниз и оказались на высокой скале, возвышающейся над необъятным оранжево-черным океаном. Приглядевшись, Беловский увидел, что океан кишит миллиардами и миллиардами шевелящихся существ, напоминающих красных червячков для аквариумных рыбок. Он ужаснулся – это же люди!
– Да, это люди! – подтвердил его догадку сатана. – Вот где человечество! Смотри! Вот где любовь твоего Христа! Вот куда Он засунул свое лучшее творение!
– Разве это не ты их сюда засунул?
– Я? – искренне воскликнул сатана. – При чем тут я? Разве я – Создатель ВСЕГО? А если всего, значит, и ада тоже? Правильно?
Беловский молчал. Думал.
– Отвечай, Михаил! – требовал Люцифер.
– Ты обещал, что я могу не отвечать.
– Мне можешь не отвечать. Ответь хотя бы себе!
В океане периодически происходили всплески, как будто варилась каша в гигантском котле, над которым стоял страшный вой.
– Посмотри, мне уже девать некуда Его человечество! Ад переполнен до краев и скоро выльется наружу, как дерьмо из засоренного унитаза. А они все плодятся и плодятся, исполняют его заповедь – «размножайтесь!» Кретины! Если бы они знали, для чего размножаются! Для чего живут, трудятся, страдают, карабкаются, цепляются за жизнь! И все это только для того, чтобы их потом свалили в эту помойку как тухлую, непроданную кильку с рыбного рынка. Каждый день тысячи и тысячи Его образов и подобий! И это еще не все! Это только небольшая часть человечества. В аду есть много океанов и материков, где бесчисленные твари Божьи коротают вечность в самых невыносимых муках.