Царь муравьев
Шрифт:
– Ага, я сам раз пять на койку попадал. Веняки совсем немазовые [21] стали, как струну [22] не воткнешь, все мимо дует. Каждый раз думал – сдохну. Спасибо подлизам, сняли с иглы, а то бы давно дуба дал.
– Чем кололся?
– Винтовой [23] я был.
– Скажи честно, чем они тебя вылечили?
– Не скажу, брат, не скажу. – Мулькин покачал головой. – Не велено мне базарить не по делу. Будешь себя правильно вести –
21
Веняк немазовый – вена, в которую нельзя сделать инъекцию (жарг.).
22
Струна – игла шприца (жарг.).
23
Винтовой – наркоман, употребляющий «винт», первитин, наркотик эфедринового ряда.
– Ладно…
Народу возле аптеки было немного, и никак они не походили ни на наркоманов, ни на людей, продающих наркотики. Так, обычные прохожие, на минуту задержавшиеся у аптеки, говорящие по сотовым телефонам, или просто во внутренних раздумьях прислонившиеся к дереву. Мулькин не смутился ни на минуту – бодро доковылял до парня лет двадцати, разглядывающего аптечную витрину, и спросил:
– Начальник, колеса есть?
Впрямую так начал.
Парень окинул взглядом нас с Джефом. Видом Джефа остался, кажется, доволен. Моим видом, похоже, не очень.
– Сам ищу, – сказал он и попытался отвернуться.
– Не гони, начальник. – Мулькин осклабился, продемонстрировав гнилые зубы, никак не приличествующие фрагранту. – Свои мы, проблем не будет.
– Бабло есть?
– Хватает.
– Чего надо?
– А чего есть?
– Марфуша, герасим, кока.
– Не, не пойдет. Я только по колесам торчу. Ракетный двигатель есть?
Я понятия не имел, что имелось под «ракетным двигателем», но на парня эти слова произвели сильное впечатление. Он хмыкнул, почесал пятерней в затылке и задумался.
– Ну, чего? – нетерпеливо спросил Мулькин.
– Ты откуда взялся, чел? Не с Москвы, случаем?
– Ну, с Москвы. А чего?
– В первый раз слышу, что «писипи» [24] у аптеки спрашивают. У нас и нет его, считай, в городе. Экзотика, разве что только в клубе каком найти можно – не сейчас, понятно, а ночью.
– А мне сейчас надо.
– Извиняюсь… – Парень развел руками. – Чего нет, того нет. Возьми лучше чек [25] – не хуже «писипишки» двинет. Качество гарантирую, самый белый, чище не бывает. Пакистанский, через негров получен.
24
PCP, «Ангельская пыль», «Ракетный двигатель» – названия фенциклидина, сильного синтетического наркотика, обычно добавляемого в сигареты с табаком или марихуаной.
25
Чек – сверток с одной дозой героина.
– Не, подожди, – Мулькин махнул перед собой костлявой лапкой. – Я вот слышал, тут один чел тусуется, Костыль у него погоняло. Что он, типа, по редкой отраве работает, и по «пыли» в том числе.
– Ну да, бывает тут
– Как найти Костыля? – упрямо заныл Мулькин. – «Пыль» мне надо, сечешь? Я по «пыли» прохожу, хреново мне без нее, кумар ломовой. Бабла выше крыши, с этим без проблем, только «пыли» надо. Найди мне Костыля, кент, я и тебе забашляю – ничего не жалко, только найди.
– Да нет у него «писипи»… А, ладно, – парень махнул рукой, – сейчас попробую прозвониться.
Он набрал номер на сотовом.
– Костян? Привет. Ты где? Ага. Тут один чел товар ищет. Интересный, да. Тебя хочет. Мы подойдем? Давай, сейчас будем.
– Ну, чего?
– Пошли.
Шли недолго: свернули на боковую улочку, потом в подворотню, и оказались в небольшом глухом дворике –необитаемом, судя по виду полуразваленного деревянного домишки, примыкающего ко двору. Пилипенко ждал нас.
– Привет, – наш парень и Костыль картинно хлопнулись ладонями. – Вот, людей тебе привел. «Писипиху» ищут.
– «Писипи»? – Костя прищурился. – Вы откуда, народ? Из Москвы, что ли?
Опять тот же вопрос. Похоже, местные наркодилеры уверены, что москвичи все как один подсажены на наркотик, коряво именуемый «писипи».
– Из Электростали я, – уточнил Мулькин. – Там у нас «пыль» в ходу, из Москвы ее тягают. И дешевая еще она. И торкает крепко.
– А у нас – редкая и дорогая.
– Плевать, я забашляю.
– Вечером будет, часиков в двенадцать.
– Да разве это вечер?! – взвыл Джеф. – Это уже ночь – в двенадцать-то! У меня отходняк, воткнуть надо быстрее, а то вообще кранты придут! Что у вас за город дурацкий – с утра «пыли» не купить!
– Не бухти, – Костя задумчиво нахмурил брови. – Подожди, сейчас звякну одному челу.
– Вот, видишь! – Джеф выхватил из портмоне деньги и замахал ими перед носом Константина. – Три сотки баксов, и все твое! Три косых! Только найди мне «пыли», найди, кент! Потому что крайняк, как надо!
Пилипенко молча заграбастал доллары и сунул их в карман. Затем повернулся и пошел к зарослям крапивы, произрастающим у забора. К уху он прижимал мобильный телефон.
– Эй, ты мне тоже бабок обещал, – немедленно оживился наш парень.
– На тебе, – Мулькин небрежно сунул ему пятьдесят рублей. – И вали отсюда, дальше сами разберемся.
– Ты чо, вообще? За такие деньги я и не чихну…
– Щас ты чихнешь, – мрачно пообещал Джеф. – Дай ему в нос, – скомандовал он мне. – Разрешаю.
А чего я? Мне сказали – подчиняться Мулькину, я делаю то, что велено. Немедленно врезал парню, не без удовольствия даже. Барыга проклятый, продает отраву нашим детям! Он пытался уклониться, но не успел. Не упал, правда, не слишком крепко я его зацепил.
– Вот как, значит? – сказал. Вытер кровь рукавом и пошел восвояси, постоянно оглядываясь.
– Вали в темпе! – крикнул ему вслед Мулькин. Я набычился и принял боксерскую стойку. Парень не выдержал и побежал.
– А вы резвые, – заметил подходящий Костыль. – Типа, крутые, что ли?
– Не гони, начальник. Все нормально будет, не борзей только. Нашел «пыль»?
– Нашел.
– Когда будет?
– Через час.
– Не пойдет, гони бабло обратно.
– Нет, я железно говорю: через час сюда притаранят! – Плата за наркотик была немалой, и Пилипенко отчаянно не хотелось расставаться с деньгами.