Carere morte: Лишенные смерти
Шрифт:
Усталость — вот всё, что она ощущала новой весной. Она терпела поражение за поражением, но могла только ровно, равнодушно улыбаться, принимая удары: ни дать отпор, ни защититься она не была способна.
— …Главы нет на месте…
— Он не принимает…
— Подойдите завтра…
Наконец, Мире удалось поймать Латэ в парке:
— Вы не говорите ничего! Что я должна думать? Орден намерен заниматься поисками Избранного?
— Позже, леди Вако, — холодно
— Когда?!
— Жди. — Латэ смягчается. — А пока я найду тебе интересное занятие…
Тогда Мира осмелилась навестить Винсента, уехавшего в Карду.
Вампирша не видела его с тех пор, как Адора увела её в новое убежище. Винсент всё рвался в Карду, домой, но внял совету Латэ остаться в столице, пока Дэви не покинул цитадель вампиров. Весь год её последний обращённый был в том же городе, что и вампирша, но они не встречались. Хотя Мира тайно мечтала, чтобы они столкнулись в коридоре Академии… Конечно, она беспокоилась, что племянник начнёт убивать, но в Ордене её заверяли, что юный вампир под их контролем.
Она приехала в Карду пасмурным поздним вечером и решила прогуляться до дома пешком. Старый особняк Вако, где началась её вечность, приближался, и вампиршу пробирала дрожь.
Прошлое возвращалось. С каждым следующим шагом Мира ощущала себя всё дальше от реальности. Карда, дом Вако. А там в доме — вампир, её создание, юноша, как две капли воды похожий на того, кто когда-то обратил её… Она так долго бежала от страха увидеть Винсента бессмертным, прекрасным и бездушным как Алан — и вот, сама идёт навстречу своему главному кошмару.
"И горше всего сознание того, что она сама позволила страшному сну прорасти в реальность!"
Вампирша нашла племянника задумчивым, спокойным и чуть насмешливым. И за насмешкой скрывалось раздражение: Винсент не был рад гостье.
На чердаке он разбирал свои старые рисунки… Вампирша вздохнула, готовясь к серьёзному разговору.
— Доброй ночи! — неуместно резко поздоровалась она. Юноша ничего не сказал, коротко глянул, отрывисто кивнул, приветствуя, и отвернулся.
— Ты всё ещё зол… Как ты здесь? Моё лето в Доне было ужасным.
— Представляю, — оборвал Винсент. — У меня всё в порядке. Я не гнию в деревянном ящике. Я двигаюсь, разговариваю, я сохранил способность рассуждать — чего ещё желать?
— Всё также зло шутишь. И ты ничуть не удивлён моему приезду?
— Ничуть. И даже знаю, зачем ты здесь: мечтаешь выговориться. Что ж, я слушаю.
Мира старательно не замечала его раздражения. Она изучала его лицо исподтишка. Винсент не стал более похож на Алана, чем был до обращения. Он остался похожим… но иным. Он остался собой.
— Есть возможность. Я
— Не говори об этом! — он вдруг изменился в лице: только что спокойный, язвительный, он словно надел маску безумия. — Не смей мне говорить об этом!
— Почему ты так? Исцеление возможно! Я помогу Ордену в поисках Дара. Я уже говорила с главой. Ты вернёшься в мир живых, обещаю!
— Зачем теперь ты мучаешь меня? Я уже год, как мёртв, а ты рассказываешь об исцелении!
Винсент в отчаянии грохнул крышкой сундука, где хранились рисунки и старые тетради. Мира вздрогнула от громкого хлопка, как от выстрела.
— Это ошибка охотников, — заспорила она. — Carere morte — живые трупы, бессмертные мертвецы, исчадия тьмы… Так любят говорить в Ордене? Так охотники пытаются оправдывать то, что убивают людей! Всего лишь больных, которых можно вылечить! Действительно можно! Ты же понимаешь это, видишь это, Избранный! Ты же сам пытался убрать это проклятие!
— Неужели? Я в это верил?
— Да!
— Я не помню, — без эмоций сказал Винсент. — И не называй меня Избранным. Я не помню, чем был этот Дар. Я не помню многого! Может быть, к лучшему — не так больно. Я сейчас вижу только темноту: и днём, и ночью, вчера, сегодня, завтра и всегда! Какое исцеление?
"Значит, вот как, — Мира опустила голову, спряталась за волосами. — Отпустив свой Дар, он забыл его. Что ж…"
— Значит, теперь я буду помнить за тебя, — ровно сказала она. — Ты моя надежда, как и прежде. Почему ты так жесток со мной?…Винсент?
Винсент молчал. Он вновь открыл сундук, отыскал в нём большую тетрадь и, задумчиво перелистав, отбросил прочь. Тетрадь упала, печально шелестя пустыми страницами, на чёрной коже обложки чётко отпечатались тонкие дужки — следы от его ногтей.
— Недавно Латэ бросил мне надежду. А может, это новая приманка, чтобы я не стремилась выбраться из ловушки. Когда Дэви начнёт свои поиски, охотники помогут мне начать свои. Я отыщу нового владельца Дара. Ты… — Мира болезненно закрыла глаза, веки дрожали, — …не должен быть вампиром.
— Отпусти меня. Это единственное, что ты можешь сделать для меня, поверь.
— Я не оставлю тебя! Я виновата…
— Это, в конце концов, унизительно, — пробормотал Винсент сам себе, избегая глядеть в её сторону. — Оставь… Оставь меня в покое!
Вампирша резко помотала головой.
— Пройдёт год-два, и Дар проявит себя. Подожди. Ты сильный, ты справишься! Я найду Дар! Отбрось грустные мысли, в конце концов, хватит! — вскричала она. — Как я оставлю тебя, ты что?! Я, если бы ты тогда умер, ушла бы тоже… Мне этого не перенести…