Carere morte: Лишенные смерти
Шрифт:
— Что вы хотите сказать?
— В крови жертв он читает об их предках. Он восстановил почти всё древо родословной Арденса. Последним он убил старшего Солора, а тот в родстве с Асседи. Макта непременно прочитал это в его крови.
— То, о чём вы говорите, Dominus, невозможно. На такое не способен ни один carere morte.
— Он способен!
— Откуда вы узнали?
Герцог вздрагивает от вопроса: Даниель уличил его во лжи. Крас скоро берёт себя в руки, но от светлых глаз Гесси сложно спрятаться. Они высвечивают ложь точно также, как находят carere morte среди смертных — это покрывала
— Вкусы крови, определение родословной человека по крови — этим увлекаются carere morte. Давно ли Красы перестали бояться их?
Герцог перестаёт держаться за свою ложь. Он усмехается, разводит руками:
— С тех пор, как Макта вновь явился… Гесси, он не уходит вот уже пятнадцать лет. Ему осталось убить Асседи, Гесси и Красов, чтобы его месть осуществилась. Мы в шаге от краха!
Даниель морщится. Ему противно находиться здесь. Он прибыл на церемонию вступления в должность нового главы, зачем ему разговоры с Красом? Зачем "Dominus" оскверняет своим присутствием архив старой Академии… все эти фолианты на полках, что древнее и мудрее пресловутых Арденсов? Охотник задумчиво трогает карту. Палец случайно попадает на дом Солоров — последних жертв Макты. Совсем рядом и дом Гесси…
— Не начинайте, Крас, — тихо говорит он, на этот раз опустив почтительное "Dominus". — Не говорите мне о крахе, о распаде страны, о хаосе и войне. Не запугаете. Вы преувеличиваете, и вы сами прекрасно это знаете. Не будет ничего из того, что вы пророчите вот уже тридцать лет.
— Не будь так уверен, — рефреном отвечает Крас и начинает свою вечную песнь. Скоро и уверенно он повествует о Земле Страха и о том страхе, благодаря которому она до сих пор стоит. Он приводит статистику Ордена и делает однозначный вывод: жертвы, оставляемые carere morte, несоизмеримы с теми, которые будут, если страна лишится Короля. Потом он увлекается, живописует гибель Солоров, и Керте, и Вальде. Вспоминает об их детях, потом о своих… Он ведёт подсчёт будущих невинных жертв Макты. Он тихо трогает и семью Даниеля — и тут же отступает, прочитав равнодушие и скрываемую скуку во взгляде охотника. Но герцог знает иной, более действенный аргумент — и вот уже он пугает древний род Гесси потерей доверия Арденсов…
Даниель вполуха слушает его. Он думает совсем не о том, что рисует ему Крас, глядя в прозрачные, желтоватые глаза герцога. Он вспоминает свой первый рейд и первого carere morte, умолявшего юного Даниеля сохранить ему жизнь. Он вспоминает обычные последствия Декабрьских Балов Карды и страшную статистику Севера, о которой так мало говорят в Доне. Он вспоминает тех, кого удалось вырвать у Бездны до окончательного обращения, и тех, кого пришлось убить.
— Герцог, вы связывались с Владыкой вампиров? — неожиданно для самого себя спрашивает он.
— Я никогда не делал из этого тайны, — губы Краса дрожат. — Нас связывают деловые связи. В конечном итоге, они полезны также и для Ордена.
— Я спрашивал не об этом!
— А о чём же, Даниель? — герцог смеётся. — Оставим это. Мне жаль, что в новом Покрове не будет твоей части. Но, как только ты окончательно вернёшься из поисков, защита будет установлена снова.
— Если таков будет приказ главы.
— Слушай
— Вы напрасно говорите так, Dominus. Хортор никогда не сделает ничего, что угрожало бы Ордену. Вы из Основателей, без вас не будет Ордена, поэтому он… — Даниель путается в длинной фразе, менее уверенно заканчивает. — Он не пойдёт против Ордена, а значит, не пойдёт и против вас.
— Покров — отражение Ордена и великая тяжесть для главы охотников. Я посмотрю, сумеет ли новый глава принять её, как должно, — Крас кивает, довольный своей фразой. — Если он осознает свою ответственность за людей, он более не опасен. Но меня беспокоит, что его защита от carere morte может быть создана не ненавистью, а любовью.
— Нелепая сплетня про него и нашу мышку дошла и до вас, Dominus?
Теперь встревожен Даниель. Но как объяснить словами туманную тревогу? Крас более не покровитель — предатель Ордена, но где искать доказательства тому? Даниель знает одно: опасную игру затеяли Крас и новый глава!
— Сплетня! — Крас усмехается, добродушно, но его лицо сейчас же меняется, будто герцог надел новую маску. — К делу же. Возможно, скоро ты должен будешь помочь мне, Гесси, расправиться с ним.
— С главой Ордена?
Молчание. Даниель придумывает, как обратить нелепый разговор в шутку, но Крас серьёзен:
— Сильного охотника жаль будет потерять, но на весы легло слишком много! Мне может понадобиться твоя помощь, Гесси. Ты же помнишь старшую клятву?..
Даниель задержался, перед тем как отворить дверь в арсенал. Прежде он никогда не задумывался, какой натиск она была бы способна выдержать. Дверь была хорошая, крепкая, обитая стальными пластинами, подобная же стояла на Старом входе Академии, но до сих пор им не приходилось держать ударов.
Да, старая Академия давно ожидала нападения. Он, потомок основателей Ордена, давно это знал, он давно назвал свою тревогу словами. "Владыка вампиров придёт сюда", — странная мысль, не мысль даже — предчувствие, предвидение: — Цитадель доживает последние дни…"
"Часы", — поправил он и, наконец, усмехнулся: точно, нелепость! Страх, недостойный и новичка.
Четверть часа до четырёх. Третья стража возвращалась: кто-то спускался в арсенал той же лестницей. Даниель потянул дверь на себя.
Людей здесь было немного: три группы, да Марк Тэго, методично, но чуть резковато разбиравший свой арбалет.
— Сеть застряла, — пояснил он Даниелю, позабыв о приветствиях.
— Куда Гланс повёл отряды?
— Кукловод в центре. Перегородил Парковую улицу.
— А отряды Центра что?
— Не справляются! И хотел бы я знать, для чего мерзкие твари Калькара опять бродят вокруг парка?
— Когда ты их видел?
— Только что показалось, что снова видел их… Они больше не присматриваются к нам — только проверяют границы Покрова и словно ждут, что он… Но, может быть, мне просто пора вздремнуть! — резко закончил Марк и беспомощно замолчал, испугавшись своих слов. Даниель вздохнул — безнадёжно.