Царевич [The Prince]
Шрифт:
Саул покачал головой. — Это было давно.
Дядя Ионафана подкинул на ладони круглый камень. — Бог нас оставил. Мы теперь сами за себя.
Ионафан смешался. — Но если Господь…
Саул посмотрел на него. — Мать слишком забивает тебе голову рассказами своего отца.
— Но это же правда?
Другой дядя фыркнул в негодовании: — Говорят тебе, давно это было! Когда Бог в последний раз хоть что–то сделал для нас?
Саул обхватил Ионафана за плечи. — Этого, сынок, тебе пока не понять. Это мужской разговор…
— Саул!
Услышав
— Ну, что еще? — проворчал он. — Здесь я!
По наполовину вспаханному полю шествовал дед Ионафана. Нарядные одежды развевались, яркие пятна на щеках красноречиво свидетельствовали о его настрое. Младших братьев как ветром сдуло, перед лицом отцовского гнева остался один Саул.
Он вышел из тени оливкового дерева.
— Что случилось?
Вопрос подлил масла в огонь.
— Что случилось?! И ты еще спрашиваешь?
Саул помрачнел. — Знал бы — не спрашивал.
— Ты тут в тени прохлаждаешься, а мои ослицы пропали!
— Пропали? — Саул наморщил лоб и уставился в сторону горы.
— Именно! Пропали! Ты что, глухой?
— Я Меше велел за ними смотреть.
Ионафан закусил губу. Меша — дряхлый рассеянный старик, неудивительно, что ослицы потерялись.
— Меше? — Кис с отвращением плюнул. — Меше!
Саул развел руками. — Ну, я же не могу разорваться. Я пахал.
— Пахал? Сидел под деревом и чесал языком со своими братьями — это называется «пахал»? — Теперь Кис орал на всю округу — старался, чтобы всем было слышно. — Вы тут рассиживаетесь, болтаете, а есть мы что будем?
— Мы планы строили.
— Какие еще планы?
— Военные.
Кис издал резкий смешок. — Чтобы вести войну, нужен царь. А у нас нет царя! Где мои ослицы? — он замахнулся кулаком.
Саул сделал шаг назад, увертываясь от горячей руки отца. — Я не виноват, что Меша не сделал, как его просили!
— Так ты скоро потеряешь и вола! А плуг кто, по–твоему, будет тянуть? Придется мне запрягать тебя!
Лицо Саула побагровело. Он отступил обратно в тень.
Кис напирал на него: — Я тебе дал поручение! Я своих ослиц не хотел оставлять, на кого попало! Я хотел, чтобы за ними смотрел мой сын!
— У тебя не один сын!
— Но ты же старший сын! — Кис выругался. — Меша дряхлый, и он наемник. Что ему до моего добра? Это ведь ты, а не он, когда–нибудь его унаследуешь! Если тебе так надо было кому–то перепоручить это дело, так почему не Ионафану? Уж он–то бы уследил за моим добром.
Ионафан съежился. Зачем деду понадобилось втягивать в ссору его? Самолюбие отца так легко задеть.
Глаза Саула блеснули. — У тебя я один всегда во всем виноват!
— Папа, я пойду поищу…
— Никуда ты
— Я пошлю человека… — Саул повернулся, чтобы уйти.
— Нет! Пойдешь сам! И без возражений! Нечего задницу просиживать, пока другой будет искать то, что ты проморгал! Возьми кого–нибудь из слуг и ступай! — Кис двинулся в обратный путь к Гиве, продолжая оглашать воздух криками. — И на осле ехать даже не рассчитывай! Осел всего один остался, и он будет здесь. Пешком потопаешь! И еще: не вздумай прихватить с собой Мешу!
Саул топнул ногой и что–то пробормотал. Сверкая глазами, ринулся домой через поле. Ионафан — за ним.
Его мать, Ахиноамь, ждала их на пороге. Видимо, весь город слышал, как кричал Кис на поле.
— Я приготовила тебе два меха воды и два мешка хлеба.
Отец нахмурился: — Что, не терпится выпроводить меня поскорее?
Она прижала руку к сердцу: — Раньше выйдешь — раньше вернешься, дорогой.
— Папа, я с тобой!
Ахиноамь зашла в дом, следуя за Саулом.
— Иехиил разбирается в ослах лучше всех в Гиве, Саул. Возьми его с собой. А Ионафан будет пахать дальше.
— Но мама…
Она посмотрела на него так, что он примолк. — Если вы оба уйдете, вся работа встанет.
— Отец, может, это филистимляне украли ослиц и увели в Геву! — Совсем неподалеку находился их охранный отряд. — Давай сначала сходим туда.
Мать преградила ему путь. — Ты никуда не пойдешь! Не хватало отцу еще за тобой присматривать.
Кровь бросилась Ионафану в лицо. — Я умею стрелять из лука не хуже любого мужчины в Гиве. Даже лучше!
— Твой отец идет не воевать. Он идет искать ослиц.
— Хватит! — рявкнул Саул. — Дай мне хлеба и сушеных фруктов на несколько дней. Кто знает, куда занесло этих тварей.
Жена бросилась исполнять его приказание.
Саул метался по комнате, ругаясь себе под нос и пиная все, что подворачивалось под ноги. Увидев, что Ионафан все еще стоит на том же месте, он дернул подбородком.
— Ступай, найди Иехиила. Пусть поторопится!
— Иду, — Ионафан направился к двери. — Но что если все–таки ослицы в Геве?
Саул махнул рукой. — Это будет значить, что они пропали, так? И Меша пожалеет, что не сделал того, что ему было велено!
— Они просто куда–то забрели, — голос Ахиноамь звучал успокаивающе. — Только и всего. Ты найдешь их еще до темноты, дорогой, — она запихнула в мешок еще несколько лепешек. — У Филистимлян и так предостаточно ослов. К тому же, их больше интересуют лошади.
— Скажи Иехиилу: я готов и жду его! — крикнул Саул вслед Ионафану.
Ионафан нашел Иехиила трудящимся в поте лица над починкой пустой овчарни.
— Кис отправил моего отца искать ослиц. Отец хочет, чтобы ты пошел с ним. Он уже готов и ждет.